— Я надеюсь, он до сих пор радуется. Особенно после встречи с герцогом Лавиньельским.
— Ну, кто знает. Радости бывают разные.
Внезапно Рину все надоело.
— Я пойду, — сказал он.
— Куда?
— К прачке, разумеется.
— А как же сладости?
— Сама себе купит.
— А, ну не стану задерживать. Жизнь в Башне полна лишений.
— Да. Сплошное воздержание.
Рин намеревался сделать круг по соседним улицам и вернуться, в надежде, что граф куда-нибудь денется. В ад провалится, например.
Он хотел от досады пнуть зазевавшуюся псину, но передумал. Голодный пес подбирал объедки и ни в чем не был виноват. Особенно в появлении Коншевана.
Рин приблизительно прикинул, куда нужно идти, чтобы не заблудиться.
Через несколько поворотов ему показалось, что за ним кто-то идет. И вовсе не бродяги, которые надеются урвать кошелек — ему дважды померещился за спиной сполох ярко-красного цвета.
Паоло? Ничего удивительного. Раз в городе граф, то поблизости и его родственничек. Связываться с ним совсем не хотелось.
Рин протиснулся в узкий проход между домами и затаился. Даже прижал ладонь к губам, чтобы унять дыхание.
Паоло прошел вперед целеустремленно, сжимая рукоять меча, готовый в любое мгновение броситься на противника. За ним шел слуга, сосредоточено хмуря брови и сопя от предвкушения. В руках у него была палка. Даже не дубинка — обычная палка, выломанная из ближайшего забора.
Значит, связываться с ними все же придется. От этого простака хорошо бы избавиться первым, чтобы под ногами не путался. Вот если бы отвлечь его молодого господина всего-то на пару мгновений…
Неожиданно собака, которая увязалась за Рином, бросилась вперед и с рыком вцепилась зубами в ярко-красный плащ. Может быть, он ее раздражал.
— Погань бешеная! — заорал Паоло, пытаясь пнуть псину сапогом.
Рин выскользнул из своего укрытия и оказался как раз за спиной парня с палкой. Тот даже ничего не успел понять, и рухнул на землю с перерезанным горлом.
— Ты! — Паоло дернул плащ, оставив клок в зубах собаки, и выхватил меч. — Как же ты мне надоел!
Рин не помнил, чтобы последнее время он специально кому-то надоедал.
— Шел бы ты своей дорогой, — предложил он юноше.
— Да как же, когда ты постоянно под ноги попадаешься!
Тут Паоло особенно удачно махнул мечом и срезал прядь волос у противника. Это его развеселило — он даже отступил на шаг и захохотал. Рин ударил его кулаком прямо в смеющийся рот, серебряное кольцо разбило губы.
Паоло замер, прикоснулся к подбородку, по которому текла тонкая алая струйка.
Рин вздохнул и поднял меч, чтобы вовремя отразить атаку. Атака последовала незамедлительно.
И тут Рин вспомнил, что они не в его крепости, не у Коншевана в гостях, а на нейтральной территории. И значит щадить противника нет никакого смысла. Хотя убивать тоже не надо — по возможности.
Он сделал вид, будто метит в бок, Паоло опустил меч, защищаясь. Рин изменил направление удара, зацепил клинком запястье и слегка дернул вверх. Меч блеснул серебряной рыбкой и упал в грязь под ногами. Паоло вскрикнул и схватился за раненую руку.
Рин отступил на пару шагов, подождал. Продолжения не последовало. Паоло был слишком занят собой, чтобы обращать внимание на кого-то еще, даже если этот кто-то его недавний противник.
Рин пожал плечами, убрал оружие и продолжил свой путь. Желтая псина жалась у стены дома.
— Иди со мной, — позвал Рин, — куплю тебе требухи у мясника.
В конце концов, она ему помогла, да и плащ юнцу порвала. Хорошая собака.
***
Две телеги были полностью загружены, гнедому мэтра Дика тоже пришлось тащить поклажу. И даже на Грома навесили несколько сумок, отчего тот был явно не в восторге.
Особую гордость вызывал жеребец соловой масти с широкой грудью и ногами, схожими с античными колоннами.
— Сколько же он будет жрать! — тихо поразился Пауль.
Зато при виде нового спутника Мурка внезапно приободрилась, начала вскидывать голову и перебирать ногами. Гром, увидев солового, презрительно фыркнул. И прошелся, демонстрируя запряженному в телегу новичку, а заодно и дуре Мурке свое изящество. Рин усмехнулся и потрепал его по шее.
— Господин комендант, — робко начал Пейтон, — а что если я на часок задержусь?
— Где ты задержишься? — без интереса спросил господин комендант.
— Я к Марике заскочу, хоть гостинцы отдам. Ну, клянусь, только отдам, даже в дом заходить не буду.