— Пора сову выпускать? — слегка оживился комендант.
— Да она уже сама улетела.
— Ладно, идите. У вас был трудный день.
— А у вас, господин комендант?
— А у меня еще хуже, как обычно.
***
— Эй, ты там, на воротах! Давай, открывай!
— С чего бы? Мы никого не ждем.
— Подарок вашему коменданту от сиятельного графа Коншевана.
— И что теперь?
— Пойди и спроси своего коменданта, что теперь.
— Господин комендант, слава богу, еще изволит спать!
— Как? Уже полдень!
— Неа. Полдень чуток позже будет.
— И что мне тут, до вечера стоять?
— Да и постоишь, чего уж.
— Вот ты сучье вымя!
— Не ори. А то твой мерин жеребиться начнет. Ща пошлю кого-нибудь за сержантом, может, он тебе ласковое слово скажет.
Рин слушал эту перебранку почти с самого начала. Она его забавляла.
— Сколько там человек? — спросил он.
— Двоих видно. Один лошадьми правит, другой в телеге при товаре, — ответил стражник, — но у них там большая бочка. А что уж в ней — неизвестно.
— Ладно, впускай. Но пусть ребята будут готовы на всякий случай.
Ворота открывали как-то особенно долго, со вздохами и причитаниями, продолжая разыгрывать представление. Наконец во двор крепости вкатилась телега, запряженная парой гнедых.
— Для господина коменданта, — мрачно сообщил возница, — от графа Коншевана.
— И что там? — спросил Рин.
— Вино.
Бочку освободили от веревок и аккуратно спустили на землю. Санти постучал по ней костяшками пальцев. По звуку выходило, что и правда вино.
— И еще птиц не забудьте.
— Каких еще птиц?
При виде пары почтовых голубей в клетке Рин улыбнулся.
— Останетесь у нас передохнуть до завтра? — любезно предложил он.
— Нет. С вашего дозволения мы уж как-нибудь поедем уже.
Комендант милостиво кивнул.
— Ты, принеси кружку, — Рин не глядя ткнул в кого-то пальцем, когда пустая телега скрылась за воротами Холодной Башни.
Кружка появилась подозрительно быстро, будто ее заранее припасли с надеждой на что-то.
Из бочки нацедили немного вина. Рин разочарованно вздохнул. Граф Коншеван предпочитал красные вина и считал, что все вокруг обязаны разделять его вкус.
— Бочку на кухню, — приказал Рин, — раздать всем сегодня на ужин. Анри где?
— Я здесь!
— Пристрой куда-нибудь птиц. Будешь смотреть за ними.
***
Эмиль торжественно пронес сковороду, на которой шкворчали три жаренных яйца, и водрузил ее перед комендантом. Замер рядом в ожидании чего-то. Все остальные, кто явился к завтраку, тоже не сводили глаз с коменданта.
Рин решил, что его хотят отравить.
— Что это? — спросил он и почувствовал, как голос предательски дрогнул.
— Яичница, господин комендант.
— Это я вижу.
— Так яйца от кур.
— Ясно, что не от лебедей.
— Так от наших кур! Первые яйца. Нестись начали.
Эмиль расплылся в улыбке.
Жизнь в Холодной Башне начинала походить на человеческую. И, съев до крошки то, что ему принесли, Рин решил, что имеет право на маленькое удовольствие лично для себя.
День одарил золотым солнечным светом и синим небом. Если все пойдет дальше так, как планируется, через день в городе его будет ждать леди Агнесс.
Рин шел седлать Грома. Жан и Пейтон, завидев коменданта, попытались что-то затолкать вглубь конюшни. Когда это не удалось, попробовали заслонить спинами.
— Пейтон, — грозно спросил комендант, — ты опять кого-то приволок?
— Да конягу, — покаянно ответил тот.
— Коня? Где ты его взял?
— Да на дороге лежал.
— Что делал?
— Бросили его. Я тоже сперва подумал, что дохлый. Ан нет. Живой еще.
— Ты теперь всех убогих будешь в крепость тащить? Ну-ка, покажи.
— Да мы его почистим сперва, накормим, тогда уж…
— Подвинься.
Пейтон опустил голову, шагнул в сторону.
То, что увидел Рин, коня мало напоминало. Нечто на дрожащих ногах, с выпирающим крестцом и ребрами. Один бок, хвост и грива были облеплены грязью.
— Ничего, — Жан осторожно погладил нос доходяги, — почистим, откормим. Отличный конек получится.
Рин отломил от лепешки, которую нес Грому, кусок и протянул найденышу. Тот отнесся к еде совершенно равнодушно — скорее всего просто не поверил. Пришлось заталкивать хлеб ему в зубы.
— Сдохнет.
— Не сдохнет! — хором заверили Жан и Пейтон.
— Ну и черт с вами, оставляйте, — у Рина было слишком хорошее настроение, чтобы спорить, — Жан, приведи Грома.
Подошел Санти. Хмуро посмотрел на бьющего копытом жеребца.