Или водки, чего уж.
Она долго чем-то гремела и в конце концов принесла чай. С мятой. С мятой! Терпеть не могу.
Альбина села напротив меня под вешалкой и аккуратно сложила руки на коленях.
— Вы простите, что я звонила. Случайно ваш номер набрала. Просто из головы. Но мне действительно страшно. За окном так грохочет, как будто конец света и вот-вот стекла не выдержат.
— Ничего, — мирно ответил я, — вполне могу подождать, пока дождь закончится.
— Может, вы есть хотите? У меня курица и салат.
— Нет. Есть точно не хочу.
Внезапно погасла лампочка на потолке.
— Вот! Я же говорила! — воскликнула девушка.
И в ту же секунду я почувствовал, как она прижимается ко мне — причем с совершенно определенной целью. Тут разночтений быть не могло.
Ее тело было прохладным, и близость должна была быть приятной. Но не была. Что-то во мне отрицало ее как сексуальный объект.
Я схватил ее за горло. Очень аккуратно схватил, чтобы ненароком что-нибудь не повредить. Тут же под моими пальцами шея начала надуваться и распухать, а глаза полезли из орбит.
— Лягушка, — крикнул я, плохо понимая, что происходит, — где твоя кожа?
Тут же все прекратилось. Девушка опять стала девушкой. Она поправила домашние шортики и вновь села под вешалку, сложив руки на коленях.
— Откуда ты узнал, кто я? — спросила она.
— Догадался.
— Ты как-то спокойно к этому отнесся.
— Я еще и не такое видел.
Просто меня учили, что даже в двадцать первом веке, даже в крупнейшем мегаполисе, может произойти все, что угодно.
— Понимаешь, — Альбина потупилась, — когда несправедливо погибает моя сестра… мне нужно восполнить потерю. Я специально в город перебралась, думала, хоть здесь проблем не будет. И вот даже тут кто-то умудрился раздавить лягушку.
— Сожалею, но не могу помочь твоей беде.
— Я тебе совсем не нравлюсь?
— Дело не в тебе, дело во мне. Я просто не сплю с земноводными.
— Жаль.
— Хочешь, посмотрю щиток? Наверное, просто пробки выбило.
— Не надо. Я кого-нибудь из соседей попрошу.
— Я, наверное, пойду.
— Да, иди.
Когда я выбрался на улицу, дождь закончился. Нет, солнце, по счастью, не светило, тучи по-прежнему укрывали небо. Но сверху больше не лилось. Значит, появился шанс заполучить такси, когда доберусь до проспекта.
Интересно, что скажет Феликс, когда я все-таки окажусь сегодня в конторе?
Вассал
Кир устало потер глаза.
Так, что теперь? Наверное, картошка, кочан капусты, морковь штуки три. Пачка макарон подешевле. Крупа какая-нибудь — только не гречка. Гречку он терпеть не мог.
И нужно мясо. Не говядина, не баранина. Даже не индейка. Видимо, курица. Никаких ручек-ножек, целая тушка, так дешевле. Черный хлеб. На неделю должно хватить или даже дней на десять.
И, пошло оно все нахрен, еще водка. На сухую сегодняшнюю новость не переварить.
Не каждый день становишься рабом.
Полноценным. Купленным.
Кира приняли на работу. Господин Субботин сам пожелал провести собеседование.
Кир слегка удивился, когда ему не предложили присесть, поэтому подошел непозволительно близко и оперся кончиками пальцев о край стола. Работа ему была, конечно, нужна, но не до такой уж степени.
Субботин посмотрел на складочки на переносице кандидата, появившиеся лишь на секунду. Это его позабавило.
Абсолютно ничем не примечательный планктон. Рост чуть выше среднего, темные волосы, серые глаза. Костюм и белая рубашка, но без галстука. Едва уловимый запах горьковатого парфюма.
Так себе улов. Но сойдет.
— Кир Станиславович, я рассмотрел ваше резюме. Вам нужна работа?
Обычно после такого вопроса на лицах соискателей читалось явное: «Нахрен я бы приперся сюда, если бы была не нужна». Но этот не отреагировал. Вообще никак.
Субботин перебросил ему через стол распечатанный документ. Кир начал читать, дошел до конца и вернулся опять к началу.
— Что это? — спросил он.
— Очевидно же. Я выкупил ваш долг у банка. Целиком и полностью. Теперь вы им ничего не должны.
— Сколько я должен вам?
— Там указана сумма.
— Проценты?
— Нет, — тут Субботин с трудом сдержал улыбку, — сумма фиксирована. Вместо процентов вы будете обязаны оказывать некоторые услуги. В нерабочее время.
— Услуги какого рода?
— Разного. Можно договориться, и из вашей зарплаты автоматически будут вычитать десять тысяч в счет долга.
— Десять тысяч? Я буду у вас в должниках сорок лет?