Кстати, может, действительно сдохнуть?
— Сигареты в бардачке, — откликнулся Миха, — кури на здоровье. Кстати, борщ и котлеты на ужин тебя устроят?
— Твоя жена не будет против моего визита?
— Моя кто?
— Та, что готовит борщ и котлеты.
Миха счастливо рассмеялся.
— Слава богу, я один живу. А готовит моя маменька. Она проживает в этом же доме, но через два подъезда. Носит еду. Считает, что я испорчу себе желудок и все остальное, если буду питаться самостоятельно.
***
Это оказалась старая пятиэтажка в таком же старом, заросшем деревьями дворе. Тихо, будто за городом. Иногда только с легким шорохом с высокой ветки падал желтый листок.
— Этот барак скоро должны снести, — извиняющимся тоном сказал Михаил, — дадут квартиру в новом нормальном доме. Осталось немного потерпеть.
Они поднялись на третий этаж.
— Прошу!
Миха открыл дверь квартиры, сделал пару шагов вперед и включил свет.
И тут же на него ринулось что-то белое, размером с хорошо откормленного фокстерьера. Оно врезалось под подбородок и попыталось растечься по груди. Хозяин квартиры взмахнул руками, чуть не потеряв равновесие от неожиданности, попятился и наткнулся на Кира.
Кир чиркнул зажигалкой, ткнул огнем в белесое нечто. Запахло палеными перьями, существо с обиженным всхлипом умчалось на лестницу. Кир захлопнул дверь.
— Фига себе! — потрясенно произнес Миха. — Что это было?
— Слезник.
— Кто?
— Слезник. Обычно приходит к рыдающим детям и девушкам. Безобидная тварь.
— А у меня он что забыл?
Где-то за стеной послышался плач ребенка.
— Видимо, немного ошибся.
— Блин. В этом доме чего только не бывает. Не обращай внимания, пошли на кухню. Жрать охота. Ты что будешь, борщ или котлеты?
— Ничего, я не голоден, — ответил Кир, который не ел со вчерашнего вечера.
— Угу. Можешь пока руки помыть. Полотенце возьми, которое в полосочку.
Когда Кир появился на кухне, на плите уже стояла большая желтая кастрюля, и что-то грелось в микроволновке.
— Что предпочитаешь, виски или водку?
— Виски к борщу? — изумился гость.
— А что? Многие бы не отказались.
— Ну, если выбора нет, то можно и виски. На безрыбье…
— Ха! — Миха достал из морозилки заиндевевшую бутылку. — У меня еще соленые огурцы есть и помидоры. И черемша.
«Я вообще есть не собирался!» — хотел заорать Кир. Но тут ему под нос пихнули полную тарелку дымящегося варева. Он вдохнул аромат и утратил волю. Полностью.
— Сметану клади.
— Пошел ты к черту.
— Ага.
Миха наполнил рюмки, которые тотчас запотели. Они выпили и принялись за еду. И Кир смог остановиться, только когда тарелка опустела. Но тут на смену борщу пришла громадная котлета, размером с ладонь.
«Так, — машинально подумал Кир, — этой еды мне хватит минимум на сутки»
Где-то хлопнула дверь, над потолком раздались шаги. Еще раз хлопнула дверь, на этот раз, скорее всего, холодильника.
— О, Ленка пришла!
Миха снова наполнил рюмки и отсалютовал потолку.
— Потрясающе так жить, — почти прошептал Кир.
— Да ладно, все привыкли. Вот когда там старая бабка жила, было гораздо хуже. Вечно она шаркала туда-сюда, да еще клюкой стучала. Померла полгода назад, Ленка недавно вселилась. Родственница какая-то.
— Ей повезло.
— Не такая она уж и плохая. Когда появилась, напекла пирогов и ходила, всех соседей угощала. Мне с капустой понравились. И с яблоками. К тому же она симпатичная — мордашка свеженькая, и коса в мою руку толщиной. Еще котлету будешь?
— Нет, пожалуй.
— Тогда пьем чай и идем спать.
У Кира и так глаза слипались. Кажется, он опьянел — не столько от водки, сколько от еды, горячей и сытной.
***
Позвонили в дверь. Михаил плескался в душе, поэтому открывать пошел Кир.
На пороге стояла светловолосая девушка в пушистом коротком халатике. Коса, перекинутая через плечо, действительно впечатляла.
— А где Миша? — растерянно спросила она.
— Миша занят. Что вы хотели?
— Немножко соли. Просто…
Кир шагнул вперед, прикрыв за собой дверь.
— Бабкина родственница, значит? Или тысячелетняя ведьма?
Девушка слабо вскрикнула, прикрыла рот ладошкой, взбежала по лестнице на один пролет и прижалась к стене. Кир последовал за ней.
— Ты Охотник? Охотник? Что тебе надо?
— Мне нужно, чтобы ты оставила моего друга в покое.