— Чего ищут Праотцы в мирах?
— Вряд ли капля росы на цветке способна понять мотивы бражника. Так и с андэлни: ни в одном из языков нет слов, которые бы могли обозначить мотивы Праотцов. Поэтому и говорят о Праотцах, что пути Их непостижимы. Добавим: непостижимы, однако не бессмысленны.
— Почему Праотцы задались целью изменить один из миров?
— Ибо в Их силах привнести в него гармонию. Праотцы — сила творящая и упорядочивающая.
— Как же вышло так, что наш мир едва не был уничтожен и навсегда изменил свой облик?
— Прежде его населяли злокозненные твари разных пород — так паразиты населяют шкуру хворого зверя. Они осмелились напасть на Праотцов, когда Те пришли в мир. Твари были несравнимо слабее Праотцов, однако многочисленны и упрямы. В сражении с тварями Праотцы применили всю свою мощь и вынуждены были нанести миру множество ран, от которых тот раскололся надвое. Эта древняя катастрофа зовётся Трещиной, и Праотцы вспоминают о ней с неизменной горечью.
— Что же случилось после Трещины со второй частью Палимпсеста?
— Она навсегда ушла в тень. Говорить о ней — всё равно что вспоминать об утренней росе в жаркий полдень.
— Праотцы учат нас, что все миры подобны сердцам. Как же может жить половина сердца? Как может существовать Палимпсест без второй своей части?
— После Трещины Праотцы изменили мир. Они воссоздали его заново…
(обрыв листа)
Сиврим Вёйбур
Три деревянных короба стояли на плацу, похожие на широкие, наглухо заколоченные гробы. Алаксар, который вот уже три недели подряд не покидал крепости, на этот раз самолично ездил во Врата, чтобы принять работу у мастера Скагмунса и проследить за доставкой коробов. Вернулся, а на следующий день приехали дети.
И Синнэ, изумрудноглазая Синнэ.
«Почему вы не бываете в городе?»
Хромой нахмурился:
«Я закончил с храмовыми архивами, как уже и говорил вам. Теперь мне необходимо подготовиться к экспедиции в Шэквир вис-Умрахол».
«А дети? Кто станет учить детей?! Вы взяли на себя обязанность — так извольте её выполнять. Если у вас нет времени, чтобы ездить во Врата, — хорошо, я буду привозить детей сюда. Вот, уже привезла».
«Пусть поднимутся в нижний зал Полой Кости, до обеда я проведу с ними несколько занятий. Но потом…»
«Потом вас никто не потревожит».
Всё это прозвучало здесь же, на плацу, так что любой, кто имел уши и глаза, мог видеть и слышать, и делать выводы. А уж Сивриму, помнившему тот странный разговор в храме, достало ума, чтобы сложить два и два. Теперь он понимал… многое понимал! И не находил себе места от жгучей, злой ревности.
Спустившись в складские залы, переговорил с Форэйтом. Жадюга в который раз подтвердил то, что Сиврим и так хорошо знал: после второго, нежданного сезона Врата не осмелились тянуть с «крепостной данью». В итоге Шандал обеспечен и наверняка переживёт следующий сезон, когда бы тот ни начался.
Форэйт знал, что Сиврим и сам всё это знает, кроме того, у камерария были дела. Оставив его, Сиврим отправился на плац, где столкнулся с Эттилом Хакилсом. Они поговорили об успехах новых состязаний, Хакилс увлёкся идеей и предполагал в ближайшее время усложнить обычные бои «команда на команду».
— Думаю, это пойдёт на пользу. Конечно, сразу после сезона парням хочется передохнуть, развлечься. Но времени прошло достаточно, хватит уже. В общем, если вам, Вёйбур, придёт в голову что-нибудь такое — дайте знать.
— Обязательно. Хотя какие сейчас тренировки? Эти патрулирования, которые ввёл комендант…
— Ну, они необходимы, тут он абсолютно прав. В Рёберном лесу время от времени откуда-то берутся такие твари, которых никто из нас раньше в жизни не видал. Даже Глухарь, хотя он-то в ваши годы учился в столице и навидался всякого.
— Но если правда, что на юге, за Рёберным — ким-стэгат, им просто неоткуда…
— За Рёберным — ким-стэгат, это уж не сомневайтесь. Сам видел, своими глазами. А берутся… Ну а откуда всё остальное взялось? Мир изменился, Вёйбур, и боюсь, мы никогда уже не узнаем, насколько сильно. — Помолчав, Хакилс тихо добавил: — Может, оно и к лучшему, что не узнаем.
Они прошлись вдоль выложенных в ряд коробов. Их крышки уже занесло песком, Хакилс привычным движением смёл его с одной и сел, предложив Сивриму сделать то же самое.
— Ну а насчёт патрулирования… По-хорошему его надо бы устраивать постоянно, а не только когда находим личинки сурамгаев. Но раньше у нас попросту не хватало андэлни. А теперь, благодаря вам и десятнику… Кстати, — спросил он как бы между делом, — а что там наш архивариус? Почему вдруг перестал ездить во Врата? И эти вот… — Хакилс похлопал ладонью по крышке короба. — Неужели всё-таки решил отправиться в Шэквир вис-Умрахол?
— Этого ждёт от него венценосный.
Хакилс покачал головой:
— Венценосный далеко. Я не всегда согласен с Хродасом, но в одном он прав: здесь другие законы и другие порядки. Другая система ценностей, если понимаете, о чём я.
Сиврим покосился на вход в Полую Кость. Обед ещё не начался, хотя скоро, скоро уже…
— Думаю, для него это не имеет значения. Его система ценностей… я бы сказал, он носит её с собой. В себе.
— Понимаю, — кивнул Хакилс. — Очень хорошо понимаю. Но знаете, Вёйбур, бывают ситуации… Словом, я бы рекомендовал вам поговорить с архивариусом. Вы знакомы с ним лучше, чем я, к вам он прислушается… может быть.
— И к чему именно он должен прислушаться?
— К доброму дружескому совету. На время забыть о Шэквир вис-Умрахол. Отложить поездку… на какой-то срок. Подготовиться к ней получше. Как он там говорил? «Разобрать архивы»? Вот пусть займётся этим очень важным и нужным делом. Каталогизирует, откомментирует, опечатает. Ну, ему видней. Главное — не спешить с поездкой. Сейчас это было бы неудачной затеей.
— Думаете?
— Уверен.
— Хорошо, — помолчав, сказал Сиврим, — я попробую. Хотя… у него самого, по-моему, другие законы и порядки, свои. Он не отступится.
Эттил Хакилс спрыгнул с короба и отряхнул штаны:
— Ну что ж, значит, так и будет. Может, всё и обойдётся в конце-то концов. Да, а вы, стало быть, если придумаете что-то ещё толковое — приходите, обсудим, парни начинают скучать.
— Обязательно.
Когда уже Сиврим был у входа в Дозорную, Хакилс окликнул его:
— Да, Вёйбур, вы-то сами, надеюсь, не обуреваемы тягой к перемене мест, к новым впечатлениям и всему такому-этакому?
— Впечатлений мне хватает.
— Ага, я так и думал. Удачи! Увидимся за обедом.
За обедом разразилась буря.
— Детям не место в Шандале! Ты не имела права сюда их привозить! Тем более не может быть речи о том, чтобы они приезжали сюда раз в неделю! — Комендант за последние дни похудел и спал с лица, но не стал ни уступчивей, ни спокойней. — Это — приграничная крепость, а не храмовый приют! Здесь, знаешь ли, опасно.
Синнэ не успела ничего ответить.
— Мы уже не маленькие! — возмутился Ярри. Он отложил ложку и вызывающе уставился на коменданта.
Другие детишки одобрительно закивали. Приятель Ярри, кучерявый веснушчатый малец по имени Конопушка, добавил:
— Хотим быть такими, как вы! Смелыми, сильными. Чтобы ничего не бояться.
— Мы, — подытожил Ярри, — хотим учиться у вас, комендант Хродас, и у вас, наместник Вёйбур!
— Помолчи! — рявкнул Железнопалый. — Тебя что, мать не учила держать рот на замке, когда старшие разговаривают?!
— У него нет матери, — холодно сказала Синнэ. — И отца тоже. Все, кого я взяла сюда с собой, — сироты.
— А где же остальные? Помнится, ты говорила, у тебя больше, чем шесть учеников.
— Остальных не пустили родители.
— Хвала Рункейру Благотворящему! А я уж было решил, что ветры выдули у хеторсурцев последние мозги. Тебе не помешало бы последовать примеру твоих прихожан, — заявил Хродас. — Шандал — не место для детей…