Выбрать главу

— И выполню, — усмехнулся тот.

— Святой отец, вы тоже остаётесь. У вас слух хороший, поможете десятнику, если вдруг. Ну, начали!

Он хлестнул поводьями, и скоростель пошёл вниз по склону, сперва медленно, как будто нехотя, но постепенно разогнался — да так, что в ушах господина Оттенса засвистел ветер.

Внезапно перед птицей возникли фигуры: андэлни разного возраста, в основном в рванине, с вилами, мотыгами, насаженными на древко серпами. Прежде чем кто-либо из этих мерзавцев понял, что происходит, господин Оттенс взмахнул мечом — клинок прочертил пологую дугу по груди рослого бородача в помятой кожаной шапке — и тот с изумлением уставился на порез, из которого хлынула кровь.

— Нет! — крикнул кто-то сбоку. — Нет! Мы не пре… — потом захрипел и упал.

«Пленных не брать!» — билось в голове у господина Оттенса. Он оскалился, парировал вялый выпад, лезвием подцепил вилы с гнутыми зубцами и выбил из чьей-то руки. Потом отсёк её.

Слева сразу трое попытались стянуть его с седла, но скоростель вывернул шею и взмахнул клювом. С наклювником тот сработал не хуже молота — двое из троих рухнули, последний попытался бежать, но угодил прямо под лапы другого скоростеля. Было слышно, как хрустят кости и рвётся плоть… хотя сам господин Оттенс не был уверен, этого ли андэлни или других.

Он пронёсся сквозь их ряды, развернул птицу, бросил её обратно, в самую гущу боя, думая почему-то о госпоже Дойварнесс, как опускали её в могилу; тело на жёстком, широком плаще было похоже на сломанную куклу. Она так и не пришла в сознание, это по неясной причине бесило его больше всего.

«Ну, уж во всяком случае, — сказал он себе, — не потому, что это облегчило мне выбор. Конечно, не поэтому».

После того как похоронили убитых (а потом, под утро, тех, кто умер за ночь), — в деревне он оставил всего пятерых. Двое солдат с лёгкими ранениями вполне могли позаботиться о своих менее везучих товарищах. Обернись всё по-другому — и в отряде осталось бы слишком мало андэлни.

Хотя сейчас ему хватило бы и половины от их нынешнего количества. Это было не сражение, а бойня, стремительное, жестокое уничтожение. Скорее всего — он уже понимал это — дезертиров из войска Плети. Наиболее трусливые (или же самые благоразумные) решили сбежать, воспользовавшись замешательством после неудачного штурма, — и случайно наткнулись на отряд.

Никакой ловушки, никакого подвоха.

«Пленных не брать!» — подумал господин Оттенс. Правосудие венценосного кройбелса не знает пощады: те, кто преступил закон, должны быть покараны в назидание остальным.

Минут через семь всё закончилось. Всадники ездили по чавкающей жиже, добивали раненых. Птицы цокали языками и явно были бы не прочь избавиться от наклювников, но, конечно, никому и в голову не пришло бы кормить их перед боем.

Подъехал сотник, сообщил, что все целы и невредимы.

— Отлично! Сейчас перегруппируемся и ударим по ним с тыла… Я так думаю…

Вот тогда-то из темноты появился отец Гуггонал. Бледный, вспотевший, он выглядел так, словно только что воочию узрел предвечных гарров с даргами.

— Что случилось, святой отец?

— Разве вы сами не слышите?

Кто-то ахнул, двое или трое выругались — и все обернулись к господину Оттенсу.

В наступившей тишине лязг железа и крики звучали как будто совсем рядом, вот сразу за ближайшим холмом.

— Они всё-таки пробили ворота? Кто-нибудь заметил, когда и как это случилось?

— Нет, за всем, что здесь происходило-то…

— А может, у них были свои андэлни в замке?

— Или защитники сами ударили по Плети?

Господин Оттенс отмахнулся:

— Скорей я поверю в то, что под стенами замка ниоткуда появилась ещё одна армия. Проклятье!

— Кажется, они разделились. Слышите? Часть войска…

— …направляется прямо сюда! Несколько сотен, не меньше, — Акийнурм Клык оскалился и обвёл взглядом солдат. — А это будет забавно, клянусь Рункейровым сверлом!

* * *

Они поднялись на холм и заняли круговую оборону. Дождь прекратился, крупные, ледяные звёзды светили с небес — и много больше огней сейчас сияло на западе. Эти огни — багровые, жаркие — двигались, метались в ночи; некоторые гасли, другие разгорались. Пахло свежей землёй и кровью; иногда ветер доносил сюда горький запах дыма. Скоростели волновались, не желали стоять на месте, да и солдаты тоже были на взводе.

Первые андэлни появились через четверть часа — шли быстро, целеустремлённо, не в пример аккуратнее тех, предыдущих. Двигались тихо, если б их никто не ждал, застали бы врасплох.

Перед холмом разделились на два отряда и начали обходить с обеих сторон.