— То, что вы не сталкивались с подобным, еще не дает вам права так обо мне отзываться! — сразу стал высказывать он опешившему вампиру. — Я хоть и стал призраком, но по-прежнему являюсь человеком, я не «оно» и не природное явление. Ваши отговорки просто доказывают вашу полную некомпетентность в вопросе артефакторики. Кто вам вообще деканство доверил?!
Энтони был достаточно древним вампиром и, работая со студентами и творческими людьми, хорошо умел держать себя в руках, но это существо, и при жизни бывшее довольно жалким, сейчас, после смерти, стало очень наглым. Он посмотрел на понурившегося Тимона, к которому испытывал искреннюю симпатию, и, активировав сферу для работы с особо опасными артефактами, втянул скелетика под образовавшийся купол.
— Ну и как вас угораздило? — спросил он, с исследовательским любопытством наблюдая за попытками призрака проникнуть в ограниченное куполом пространство. Купол в это время при каждом контакте с психующим куском эктоплазмы фиксировал нужные артефактору параметры, спектры и прочие данные и смог даже пробы частиц этой нематериальной субстанции затянуть в специальную ловушку для последующего анализа.
Тимон рассказал, как было дело, добавив при этом про наказание от Рорха.
— Я подумаю над вашей проблемой. Не знаю, что смогу сделать, но, может, как-то его сдержу для начала. Вот, например, через этот купол он не проходит, но есть недостаток. Купол сильно ограничен в размерах, максимум можно метра на два растянуть, и по времени тоже есть ограничение. Мне он сегодня еще понадобится, поэтому снимаю.
Он убрал защиту, и привидение пролетело сквозь них, злобно ругаясь. Ругался Петр Егорович на высокохудожественном русском матерном, который они не поняли в силу повышенной этажности конструкций этой изящной словесности. Видимо, аналоговый магический перевод в данном случае не срабатывал.
— Ух ты! — восхитился Тимон. — Там только пара слов на тролльем прозвучала. Это ж как надо ругаться, чтоб ни на один язык не перевело?
— Ну, по-моему, я уловил несколько гоблинских оборотов и хансадское наречие, но наречие я не знаю. Просто на слух похоже, — покивал головой вампир.
— Вы! Лингвисты… — далее шел непереводимый русский фольклор. — Какого?.. — и еще немного фольклора.
Может быть, Беспалов и довел бы уравновешенного вампира, или они бы его довели, но замигал браслет Тимона. Сообщение было кратким и радостно им озвученным:
— Бабушка Маша вернулась!!!
Впрочем, призрак тут же испортил настроение, заявив, что комендант он!
— Меня никто не увольнял, и ваша Маша незаконно занимает должность! Надо посмотреть, что там за божий одуванчик втерся ко всем в доверие. Наверняка какая-нибудь ведьма с подъездной лавочки.
И привидение важно направилось к выходу, уверенное, что быстро поставит на место объявившуюся самозванку. Тимон в панике, что противное создание обидит бабулю, кинулся за ним.
Так они и оказались в общей гостиной некромантского общежития.
Услышав крылатую фразу из «Шурика»: «Я за нее», привидение во все глаза принялось разглядывать маленькую голубоглазую девочку лет пяти.
— Девочка, тебя не спрашивали. Нехорошо так разговаривать со старшими, — попытался призрак отчитать Марью. — Вот ушлая бабка, еще и ребенка с собой притащила. На жалость давить собралась, чтоб с работы не поперли. — Он распалялся всё сильнее, не видя нужного ему объекта.
— Ты чего орешь, болезный?! — Малышка классическим жестом русской женщины уперла руки в боки. — Я тебе культурно, по-русски говорю. Я бабушка Маша, для тебя Мария Спиридоновна. Я тебя, сопляка, лет на двадцать старше, тебе и пятидесяти-то нет, хоть и покойник уже. Сколько ни объясняй вам, что пить — здоровью вредить, всё неймется. То, «белочку» поймав, козленочком станут, то вон вообще синева привиденческая.
— Это кто еще синева?! — Бывший комендант, брызгая призрачными слюнями, завис над Марьей, тряся кулаками.
Та смотрела с легкой иронией на потуги бесплотной субстанции и подвела итог: