— Ну, то суслики, а то крысы и кошки, — ухмыльнулся мой спутник.
Мы прошли ещё немного, а потом я учуял оборотня. Его аура тусклой свечой загорелось среди очередных построек. В ауре читался голод с примесью страха. Он знал, что по его следу идут, у всех оборотней на это чутье дикого зверя. Он знал и боялся нас. Мага во мне он тоже чуял.
— Вон там, — указал я на небольшой старый гараж.
Денис достал АПС, хотя толку от него против сверхъестественного зверя не было. Сомневаюсь, что он заряжал пистолет серебром.
Я извлёк из своего биополя заготовку шокера, отчего кончики моих пальцев засветились бледно-голубым светом. Временами между ними проскальзывала едва заметная искра. Денис пригнулся и выставил вперёд оружие, положив одну руку с зажатым Стечкиным на ладонь другой для упора. Наши глаза блестели, выглядывая опасное существо, а следом неслышной тенью кралась Ольха.
Ещё пара шагов и из кустов крапивы, что росла рядом с этим гаражом, выскочил волк. Он сразу бросился через двор и одним махом перепрыгнул через забор. Это произошло так быстро, что я чертыхнулся, а лесавка взвизгнув пригнула на забор и замерла там, сидя на тонкой штакетине и балансируя на самых кончиках пальцев. Глаза у неё испугано блестели как у кошки, разве что спину не выгибала дугой.
— Вот хрень-то, — крикнул Денис, тяжело дыша, — напугал. Я даже стрелять забыл.
— Не надо стрелять. Надо поймать. Стрельба только хуже сделает. Раненый начнёт кидаться на людей, — тяжело вздохнув, ответил я. — Пойдём.
Мы стали оббегать улицу в поисках проулка. Опять бегать. Вот не люблю бегать, да и оборотня я потерял из виду. Что-то непонятное творилось с его аурой, её как будто специально глушили. Такое возможно, но сложно. Маг, сделавший это, должен быть достаточно силён или искусен.
Я остановился и достал телефон, но по обыкновению, всегда, когда я хотел позвонить Александре, она сама начинала набирать номер. Так что в воздухе уже висела искра входящего вызова. Пальцы коснулись её, и на расстоянии вытянутой руки от меня возник фантом-аватарка.
Техномагия не стояла на месте, и создавала удобные для людей вещи. Анимированные синтетические духи-посредники были ныне очень модными. Они представляли собой нечто вроде видеозвонка, только вместо изображения на экране рядом с тобой возникал небольшой интерактивный аватарчик, заменявший собеседника. Размеры его можно было регулировать от двадцати сантиметров, до трёх. Но обычно все устанавливали размеры с ладонь. Это и глаза не портило, и удобно было. А то приходится всматриваться в человечка с напёрсток. Если общается человек, то система снимала мимику с лица и жесты, отсылая фантому. Можно было сделать запись и отправить, а можно было передать обычное текстовое сообщение с условием, что система его анимирует и озвучит. Бизнес внёс свои коррективы и теперь все социальные сети и меседжеры предлагали фигурки на все вкусы.
— Солнышко, нужно вервольфа отследить, — без предысторий произнёс я, зная, что Шурочка для того и звонила сама, чтоб помочь мне.
Маленькая фигурка, копирующая Александру, приложила пальцы к вискам и стала их массировать. Даже ей сложно давался поиск этого субъекта.
— Если поднимешь глаза, и посмотришь чуть левее, то там, что-то похожее, — неуверенным голосом произнесла Шурочка. — Слишком далеко от меня. Не чую.
— Спасибо, — тихо ответил я.
Я погасил вызов, сжав перед фантомом пальцы, словно раздавливал ягоду, и пошёл к большому, но старому дому. Выгоревшая древесина была тёмно-серого цвета от времени. Трещины в брёвнах, из которых был сложен домик, забились пылью и грязью. На рамах ещё были стекла, а где их не стало, висела обычная полиэтиленовая плёнка. Треснутый шифер наверняка очень сильно протекал.
Дом, несмотря на ветхость, был жилой. Глядя на него, я вспомнил наше путешествие на Тик. Тамошние аборигены нарони говорили в такой ситуации «парра-ма». Дом в котором поют песни.
Здесь плохие песни поют, унылые и тоскливые.
— Я в обход, — произнёс Денис, выискивая глазами запасную калитку.
— Даже не вздумай. Оборотня без мага брать — гиблое дело, — остановил его я, взяв за рукав.
Мы подошли ближе стараясь держать пути отхода нечисти в поле зрения.
— Эй, есть кто живой?! — громко позвал я, прежде чем шагнуть к двери.
Дверь сама распахнулась, и навстречу нам выскочил старый дед. Сутулый и седой, он блестел выцветшими глазами с красными полопавшимися прожилками.
— Оборотень! — заорал он. — Оборотень в дом залез!