Мы одновременно повернули головы к домишке, выглядывая существо.
Старик бросился наутёк. Денис хотел его схватить, но я придержал спецагента.
— Это человек, обычный человек. Я не чую в нем оборотня.
Денис стиснул зубы и шагнул к двери, все так же выставив вперёд Стечкина. Мы проводили старика взглядом и шагнули внутрь. Денис быстро выглянул за косяк и снова спрятался. Он подождал две секунды, а потом плавным движением в слегка согнутом виде шагнул дальше и стал оглядывать комнату. Я шёл сзади след в след, сканируя помещение на предмет минно-взрывных ловушек и держа заготовку щита. Эти приёмы были излишни, но сказалась подготовка боевого мага поддержки войск.
— Слышишь? — произнёс Денис, когда мы шагнули глубже, — плачет кто-то.
Мы осторожно прошли дальше, попутно увидев открытое окно на кухне. Действительно, в доме кто-то тихо плакал.
Плач раздавался из шкафа в большой комнате. Мы открыли его и увидели растрёпанного пацанёнка лет десяти в окровавленной рубашке и шортах. Он сидел, забившись в угол, и прикрывая голову руками.
— Тихо, тихо, — заговорил я, присев перед ним на корточки, — мы тебя не обидим.
— Его оборотень покусал, сука, — выругался Денис. — Нужно было раньше искать эту тварь, пока он не навредил никому.
Я вздохнул и развеял шокер. Оборотень ушёл, и даже следов не чую. Глаза сами собой стали бесцельно бегать по комнате, а потом вдруг зацепились за небольшую книжицу, стоящую среди старых советских сочинений Ленина. Я встал, осторожно подошёл к шкафу и провёл пальцами по корешку. Знакомая книжка. На неё всем магам была выдана ориентировка. Полагалось при нахождении таковой сразу сдать в управление боевой магии. На корешке старинными рунами было написано давно забытое название, но в народе такие именовались черными гриммуарами.
— Сука! Сука! Тварь! — вырвалось у меня.
Денис подскочил на месте и повернулся ко мне, держа за руку пацанёнка, который упорно не хотел вылезать из шкафа.
— Что такое? — резко спросил он, въевшись в меня глазами.
— Деда ловить нужно было, — ответил я, с досадой пнув старый поцарапанный стул, стоящий рядом.
— Почему? Он оборотень? — тут же спросил фээсбэшник.
— Нет. Чернокнижник. Настоящий. Уголовник от колдовского мира.
Я не чуял мага. И не удивительно, старая книга, которую я держал в руках, содержала старинные запрещённые заклинания и схемы артефактов. Тут не нужно было быть особо сильным колдуном, достаточно долго и кропотливо поработать над парой рецептов, чтоб попытаться избежать наказания. Это как применение спецсредств или оружия гражданским лицом. Мне можно было, но я боевой, да и отчитываюсь за каждую такую магосхему ежеквартально.
— Значит, ушёл? — спросил Денис, переводя взгляд то на меня, то на дверь.
— Пусть им инквизиция теперь занимается, — выдавил из себя я. — Все улики на лицо, жертва тоже.
— Я не понимаю, — сказал Денис. — Вот, ничего не понимаю. А оборотень-то где?
Я подошёл к шкафу и присел перед пацанёнком, и сорвал с его шеи шнурок с небольшой стекляшкой, развеивая чары, заложенные в этой вещице.
— Вот он.
— Но, ведь он покусан и исцарапан только что, неужели трансформация такая быстрая? — непонимающим взглядом посмотрел на ребёнка.
— Это не укусы, это плётка. Дед издевался над мальчиком, заставлял воровать для него. Наложил заклинание контроля и отвода глаз. А мальчику есть хотелось, вот он и грыз живность и банки с вареньем крал. Помнишь выражение? Собака бывает кусачей, только от жизни собачей.
— Жаль, что ушёл, — произнёс Денис, — я бы его при попытке к бегству.
Он не договорил, скрипнув зубами. Я опустил глаза, это из-за меня ушёл чернокнижник. Надо было его, в самом деле, поймать как свидетеля, нет, блин, привык охотиться только на нечисть, а про то, что плохие люди бывают, забыл.
Рядом с мальчиком на корточки присела Ольха. Она уже не боялась оборотня, как не боится кошка маленького щенка.
Лесавка протянула к нему тонкую руку, а когда мальчик плача сжался от страха, она осторожно прикоснулась к следам плётки, наклонив набок голову.
А потом она вскочила и одним рывком бросилась к окну. Раздался треск одежды, а контуры тела девочки потекли, как всегда было, когда она сменяла облик. Я ожидал разное, вплоть до саблезубого тигра или медведицы, но сквозь полиэтиленовую плёнку, натянутую на старую оконную раму, на улицу выскочила большая огненно-рыжая рысь. Я только и успел, что подскочить к подоконнику. Лесавка скрылась из вида, оставив в заросшем палисаднике порванный светло-серый сарафан. Рядом встал Денис, держа на руках измученного мальчонку.