– Тебя ждёт долгий путь.
– Верно говоришь, хотя разве ж это долгий путь, когда едешь домой?
Цыганка вновь смолчала. Третьей картой была «фортуна».
– Колесо фортуны, это значит….
– Удачу. Да, в покере она мне будет не лишней, – перебил цыганку чиновник.
– Это карта означает изменения, – спокойно продолжала цыганка, – тебе следует подготовиться к ним.
– Изменения? Имеешь в виду изменения обстановки? – сказал мужчина и хвастливо облокотился на спинку стула.
– Нет, – ответила цыганка и достала последнюю карту.
Это была карта смерти.
Увидев это, ехидный человек вдруг прекратил улыбаться и наклонился немного вперед, нависнув над столом.
– Не бойся. Смерть редко означает саму гибель. Скорее, трансформацию.
– В кадавра?
– Чагой?
– Ну….в покойника трансформацию-то?
– Да нет же, в другого человека.
– Что ж, любопытно, – подумал чиновник, погрузившись в навеянные собственным разумом мысли.
– Как тебя звать?
– Артём. Артём Берестов, – ответил герой.
– А меня Лэйла, – сказала цыганка, вновь прикуривая трубку.
– Артём Владимирович? – вдруг произнёс отвлёкшийся от книги толстяк, до этого момента проявлявший полное безразличие к происходящему вокруг.
– Так точно, мы знакомы? – удивился мужчина.
– Нет, господин Берестов, но я знаком с вашим дядей Вячеславом Андреевичем. Меня звать Борис Хорохорцев, и я здесь, как его личный адъютант, чтобы передать вам письмо.
– Письмо? От дяди?
– Чрезвычайные обстоятельства вынудили его послать меня к вам навстречу, дабы перехватить по возвращении в Петербург.
– Что за обстоятельства?
– Они изложены в письме.
После этого усатый тип тяжело поднялся с места и достал из внутреннего кармана объемного бушлата желтоватый конверт.
Берестов тут же выхватил его и, пренебрегая аккуратностью, вскрыл. Письмо было написано мелким почерком и растянуто на страницу:
« Здравствуй, Артём!
Пишет тебе твой дядя, Вячеслав Андреевич. Пишет не просто так, а по делу, причем архиважному. Не далее как полтора месяца назад мой друг и соратник Андрей Городецкий был отправлен в сибирскую командировку, в острог Строгульцевский. Оттуда, по нашей договоренности, он каждые две недели должен был отправлять мне письма с отчётом о делах государственных и рассказом о делах личных.
Однако что-то пошло не так. Прежде всего, первое письмо явно было не в его духе написано. О делах личных не шло и речи. Будто чужой человек пишет. Я заподозрил нечто неладное и напрямую спросил друга, почему он пишет в столь странной манере. Но в ответ лишь молчание. Прошло уже достаточно времени, но нового письма всё нет.
Щекотливость ситуации заключается в том, что еще здесь, в столице, Городецкий серьезно заболел, в связи с чем у него пришли в разлад интеллектуальные способности, а именно, память. Порой он совершенно не мог вспомнить элементарных вещей из недавнего прошлого, однако, все, что происходило, скажем, неделю назад, он помнил неплохо. В связи с этим он носил с собой огромную книгу, которую я подарил ему лично. Книга эта обита красной кожей. Туда он всё и записывал.
Я приказываю тебе добраться до острога и найти там Андрея. Узнать, все ли в порядке у моего старого друга и в норме ли его душевное здоровье. Прошу отнестись к этому не просто как к приказу, а как к просьбе любимого дяди. Прочие подробности узнаешь от моего подчинённого.
Горячо жду известий.
Берестов Вячеслав Андреевич».
Артём отложил в сторону письмо и недовольно взглянул на Бориса.
– Ты знаешь, о чем говорится в письме?
– Так точно, господин Берестов.
– Тогда объясни мне, почему я должен прерывать своё возвращение домой, чтобы…
– Я думаю, в письме всё итак было объяснено, – перебил чиновника Хорохорцев.
– Дядя считает, что я должен работать нянькой у его друзей?
Толстяк недовольно посмотрел на цыганку, а та, в свою очередь, хитро взглянула на него.
– Вам, я думаю, уже пора, – сказал Борис.
– Я так не думаю, – сказала Лэйла и ловко перекинула дымящуюся трубку из одного уголка губ в другой.
Хорохорцев наклонился над цыганкой, поставив руки на стол.
– Слышь, отребье, у тебя есть секунда, чтоб убраться, а иначе я тебя отсюда выволоку и пристрелю как собаку.
Гадалка, услышав это, побледнела, однако, за неё вступился Артём: « Может, сначала важные дела решим? Оставь ты её в покое».
– Я уйду, как только получу свой рубль за гадание, – дрожащим голосом произнесла Лэйла.
Берестов тут же сунул руку во внутренний карман за кошельком, но Хорохорцев не унимался.