Посёлок был сплошь заселён такими же успешными людьми, как и Александр Викторович. Все они ни раз бывали на обложках местных банковских, финансовых, брокерских и других журналов, всегда образующихся в крепком валютном вареве. Жители посёлка ревностно следили за удачами соседей, с радостью встречая любые их поражения, особенно такие, после которых не поднимаются. Объединяло же их любовь к роскоши и подражание той жизни, что «за бугром».
Ещё не заслужившие полного доверия у серьёзных воротил мирового масштаба, а потому вынужденные пока ещё работать в этой стране нарабатывая имя, они не могли перебраться в настоящий, цивилизованный мир, однако всеми силами старались сделать свою жизнь максимально похожей «за бугорному» образцу.
Поэтому здесь нельзя было увидеть огромных заборов классических олигархов, из-за которых даже высокие тополя теряли своё величие. Дорогие дома стояли на практически открытых участках, с низенькими, деревянными заборчиками. Повсюду были идеально подстриженные газоны, всегда чистые пешеходные дорожки. Покой их охраняли специально приставленные полицейские и частные охранники, неустанно патрулирующие улицы круглые сутки.
Конечно же, чтобы казаться в своих глазах сострадательными людьми, чувствующими все современные веяния, как обязательный пункт, здесь же в посёлке на их деньги содержался тот самый детский дом, чьи воспитанники стали героями первой части рассказа. Правда Александр Викторович считал это излишеством, поэтому, хоть он регулярно отчислял ему деньги, но все в посёлке знали его твёрдую позицию.
Немногим больше часа оставалось до конца дня, автомобиль катился по одной из улиц посёлка, дом был рядом.
Тик-тик-тик. Отстукивали наручные часы, исправно отбивая каждую секунду.
Может быть всё в этот день: дуновение ветра, крик птицы, удар отбойным молотком рабочего, тихая песня мамы своим детям перед сном или докатившаяся до Земли вспышка безумно далёкой звезды, – всё сложилось так, чтобы в конце его кто-нибудь один из миллиардного населения планеты повёл себя иначе, чем привык. Возможно именно Александр Викторович стал таким человеком, потому и нарушил свой привычный распорядок; а может быть никакие космические явления, дробь молотка или человеческая любовь не были тому причиной, а только лишь ещё одна ниточка внутри него, возможно последняя, удерживающая душу, порвалась и он почувствовал нахлынувшую в освободившееся место муть. В любом случае сейчас мы бы не смогли узнать истину, как никогда сразу не поймёт и человек, какое несчастье только что произошло с ним.
Александр Викторович вдруг остановил машину посреди дороги. Ему оставалось проехать ещё полусотню метров вперёд, повернуть налево и в конце улицы показался бы его дом. Вместо этого он смотрел на что-то сквозь лобовое стекло.
Из тёмного салона автомобиля он всматривался в черноту над головой, небо казалось бездонным из-за яркого уличного освещения, скрывающего даже фантастическую россыпь звёзд.
Именно в этот момент начался метеорный дождь. О нём говорили астрономы уже несколько месяцев, любители с нетерпением ждали его, но что он мог значить для финансиста? Падение зелёного графика на мониторе давало ему гораздо больше, чем всякое явление природы.
Сначала один метеор, за ним другой, ещё один и ещё один. И вот уже минуту спустя всё ночной небо буквально мерцало от сотен метеоров, сгорающих в высоких слоях Земной атмосферы. Метеорный дождь был так силён, что пробивался сквозь электрическое зарево городов.
Александр Викторович, наверное, впервые с детских лет посмотревший на небо был поражён. За долгие годы в его глазах замерцали не пиксели с монитора, а нечто такое, что имеет смысл для окружающего мира.
Может быть это покажется банальным, может быть даже пошлым, что человек глянул на небо и вдруг всё в его жизни перевернулось? Но что поделать, если именно так и произошло. Не мне изменять события прошлого, для этого есть целые секретные кабинеты отдельных стран.
Всё-таки нельзя недооценивать силу окружающего мира или «почемучку» внутри себя.
«Почему я здесь?» – был первым внятным вопросом, что услышал сам от себя Александр Викторович.
«Зачем я здесь?»
«Как оказался здесь, сейчас?»
Его ли это были вопросы? Прожённого финансиста, к тридцати годам успевшего утопить ни одного конкурента, открыв счёт ещё в институте, когда избавлялся от не в меру мешавших его учёбе однокурсников и даже преподавателей. Умело выстроенные интриги, капля лжи, где необходимо – лесть, а часто и правда, освещённая нужным образом в нужный момент. Он учился. В конце концов он стал тем, кто смог расчленить целые куски промышленности, получив от этого баснословную прибыль. Так его ли это были вопросы? Человека, чьей родиной были офшорные зоны, куда он уводил все свои деньги, спасая их от церберов государства, как это всегда представлял себе. Изматывающим трудом он заработал каждый доллар своего состояния, приблизил себя к международному рынку, о нём начали писать английские финансовые журналы, признавая в нём русского Фрэнка Каупервуда.