Помимо упомянутых персон государя встречали и другие военные и гражданские чины, а также депутация городских обывателей. Приняв рапорт командующего флотом и хлеб-соль горожан, государь на катере отправился на внутренний рейд. Обойдя застывшие на рейде корабли эскадры, он посетил линкор «Ростислав» и крейсер «Кагул».
Григорович специально приехал раньше начала высочайшего визита, чтобы потолковать по душам с командующим Черноморским флотом. Он пригласил адмирала Эбергарда к себе в великокняжеский дворец, где остановился, и сообщил ему, что в Ставке Верховного главнокомандующего и в столичных кабинетах недовольны делами на флоте и его начальником штаба флота, контр-адмиралом Плансоном. Особенно это касалось начальника оперативной части капитана первого ранга Кетлинского. Последнего сам Григорович крыл, не стесняясь в выражениях, не хуже старого боцмана или портового докера. Министр посоветовал адмиралу поменять своих помощников. Однако такое предложение не понравилось адмиралу, так как он считал себя джентльменом, а также знал кое-чего о служебной этике. Адмирал категорически отказался последовать этому совету, сказав, что всю ответственность за положение дел на флоте несет только он. Министр тем не менее порекомендовал обдумать, что было сказано в этом приватном разговоре, и ничего не говорить об этой встрече государю. Но адмирал все же рассказал императору об этом разговоре, за что Николай слегка пожурил Григоровича, но успокоил Эбергарда, сказав ему: «Я вполне вам доверяю и доволен вами и деятельностью флота, о чем можете объявить в приказе».
Вопрос был исчерпан, а флот на следующий день снова вышел в море, «показаться» у берегов Турции. Но по возвращении в Ставку Григорович уговорил императора сменить командующего Черноморским флотом. Выполнить это было, конечно, нелегко, так как тот пользовался непререкаемым авторитетом среди подчиненных офицеров; есть основания полагать, что и сам император ценил адмирала Эбергарда. Тем не менее он согласился на эту замену. Именно поэтому я здесь, в Царском Селе, хотя пока о причинах своего здесь пребывания не догадываюсь.
Это случилось во второй половине января, а точнее, двадцать третьего числа. Ко мне на квартиру прибыл гвардейский ротмистр и передал приглашение на следующий день прибыть в Царское Село на аудиенцию к императору. В назначенное время я прибыл в резиденцию царя, и вместо того, чтобы проводить меня в Александровский дворец, мне сказали, что государь ожидает меня в парке. В сопровождении одного из офицеров я направился на главную аллею, где Николай II прогуливался с Григоровичем, которого я никак не ожидал здесь увидеть. У меня возникли смутные подозрения, что этот вызов неспроста и предстоит серьезный разговор.
Как только я увидел эту парочку, у меня промелькнула мысль: «Неужели Григорович растрезвонил Николаю, кто я и откуда? А ведь сам предупреждал, чтобы я держал язык за зубами».
Я подошел и отрапортовал о своем прибытии, потом поздоровался с Григоровичем, который с какой-то легкой загадочной улыбкой посмотрел на меня.
«Так, сейчас Николай Александрович объявит мне что-то такое, чего я от него просто не ожидаю, – подумал я. – Точно Константиныч не удержался и все рассказал про меня царю. Ишь как они загадочно переглядываются. Ладненько, послушаем, что такое для меня приготовили».
Но Николай II начал издалека. Вначале справился о моем здоровье, потом пошел разговор типа «как я провел лето».
«Со здоровьем у меня все было более или менее в порядке, да и отпуск пролетел на ура. Как-никак я женился на прехорошенькой молодой женщине», – подумалось мне.
Оказывается, государь уже знал о моей женитьбе и даже навел справки о моей жене и одобрил выбор. Короче, поздравил меня с окончанием холостяцкой жизни.
«Интересно, а с чего это он о моей женитьбе заговорил? Пожурил, что на свадьбу не позвал. При чем тут – женат я или нет», – недоумевал я.
Николай II между тем стал расспрашивать, как мы с женой обустроились на новом месте, сожалея, что с войной столица переполнена и очень трудно найти приличное жилье.
«Да у меня и старого-то жилья не было. Зачем мне, в то время холостяку, нужен был дом, когда моим домом был корабль. А теперь мне удалось снять квартиру в четыре комнаты, вполне приличную даже по современным меркам. Если удастся изменить ход истории, то после войны построим себе домик с садиком где-нибудь на побережье Финского залива. А то подадимся на юга и поселимся, например, в районе Сочи. Отгрохаем с Настюхой особнячок с видом на море. Глядишь, в будущем потомки курортникам будут жилплощадь сдавать и на этом бабки зарабатывать».