Обессиленный Агасфер тоже упал на траву, и вдруг прямо перед ним схлопнулась штора, закрывающая вход в подземный мир. В глубине, на огромном троне, во всполохах огня сидел сам Дьявол в окружении десяти своих архидьяволов. Все вокруг них было в пламени, из которого торчали головы миллионов, присягнувших ему на верность. Агасфер встал, плюнул на трон и громко сказал, что отрекается от него и всех его законов. Сатана поднял свой жезл; Агасфер терял силы, но тут вспыхнул свет. В момент все замерло, ад онемел, огонь застыл, и в абсолютной тишине раздался глас Божий. Слова его – это высшая мудрость и величайшее благодарение, и никому не дано их процитировать, только то, что запомнил и понял Агасфер. Господь сказал о силе, что он оставил людям когда-то, чтобы они, определившись со своим главным врагом, использовали эту силу, а когда это случится, он явит себя. Вот оно и случилось. И не царь против царя пошел, и не брат против брата, и не государство против государства, люди сами сделали выбор использовать эту силу в битве за всех людей: и за хороших, и за плохих. И своему порождению – Люциферу, и всем, кто за ним пошел, Господь сказал, что, считая людей ничтожными и ни к чему не пригодными, они проиграли. И проиграли девочке, рожденной во Христе. Николь вдруг поднялась, кинжал выпал, она начала вращаться и, схлопнувшись вспышкой голубого цвета, исчезла. И раскаявшемуся грешнику проиграли, который сегодня же предстанет перед возлюбленным сыном своим. Живым не место среди вас, и помни, Люцифер, что в одном сосуде не смешать добро и зло, любовь и страх. Не ищи себе облика человеческого, ибо быть тебе всегда таким, какой ты есть, так как твой облик есть черта разделения мира. Сейчас все, сотворенное тобой в этом месте, захоронишь на веки вечные и вернешь земле ее прежний вид. Убойся моего гнева и помни о покаянии.
Свет исчез, вход в ад стал бледнеть и меркнуть. Его горячее дыхание исчезло, и вдруг пошли раскаты громовые и дрожь великая вокруг.
***
Агасфер вдруг оказался на крыше одного из развлекательных центров, прямо у красной стены. Гул и дрожь нарастали, при этом привычный туман рвало на огромные куски, и сквозь дыры пробивалось солнце и голубые небесные края. Город на семи холмах уходил в огромный соленый океан, что всегда был под его телом. Он проваливался сам и утаскивал за собой все окраины, обжитые мертвыми. Внизу улицы были заполнены снующими в панике двуногими, четвероногими, хвостатыми и рогатыми существами. То тут, то там возникали огромные провалы, и они вместе со зданиями заваливались в бездну. Гнездо рвалось и по кускам исчезало в небытии. По воле Господа Сатана подбирал свое дерьмо с поверхности земли, возвращая людям их реальность и забирая свою. Уже все до линии горизонта, который теперь стал виден, превращалось в огромную глотку, которая, пожирая, сама собой закрывалась, оставляя на земле ровную пылящуюся поверхность. Агасфер вдруг почувствовал какое-то движение под одеждой, неожиданно из-под рубашки выглянул тот самый полосатый бурундук, вопреки всему – еще одна живая душа этого мира. Здание развлекательного центра заходило как живое, два раза его подкинуло, а потом оно полетело вниз, как подброшенный кирпич возвращается. Свет померк. Шесть дней еще гудела и рвалась земля, глотая гнездо с фабриками и заводами, ходячих мертвецов и жалобщиков проглатывала в ту мертвую благодать, в которую планировалось переодеть весь мир. Не получилось. Восставшие в аду не дрогнули.
Из синего неба птицы, наконец, увидели эту землю, она была одноцветно-серой и не очень приветливой, но уже полетели туда ветра и понесли семена трав и деревьев, а за ними прилетят пчелы и бабочки, а в реки придут мальки, которые вырастут в прекрасных рыб. И придет когда-то апрель, когда перелетные птицы спустятся сюда на отдых и, может быть, совьют гнезда, из которых выйдет новая жизнь. Пройдет много лет, и опять появятся люди, совьют свои семейные гнезда, нарожают детей и перед сном им будут рассказывать сказку, как злой волшебник заколдовал их землю, но пришел богатырь в кольчуге и прогнал его. Дети будут сладко засыпать в полной вере, что добро всегда побеждает зло, а рыжая добрая-добрая фея всегда рядом. Она в утреннем рассвете, дневных цветах и щебетанье птиц, а вечером, конечно, в сказках. Рыжая фея любила васильки, и дети плели из них венки, пускали в речку, махали ручонками и пели, что любят рыжую фею и дарят ей венки. А их фея была святой, она жила в раю вместе с родителями и дедушкой. Она действительно любила васильки, на лугу рядом с их домом они цвели сплошным ковром. Она поутру плела венок и, надев его на свою золотую голову, бежала к своему соседу, и великий Фредерик садился за рояль, и она неизменно плакала под его «Мелодию рая» и «Вальс дождя». Плакала потому, что была счастлива среди людей. Эта девочка была святой, а самое главное, что она была из нашего XXI века, про который говорят, что в нем нет ничего святого. Но это ложь, святое всегда с нами, во всех веках, в буднях и праздниках, в родителях и в детях. Христос любит нас, только не забывайте, как он взошел на крест за эту любовь.