Невидимые руки подали кушанья и вина.
Поел Федот-стрелец досыта и говорит:
— А и вкусно же накормил меня, Матразум. Большое тебе спасибо!
— Сколько лет уже, — отвечает Неведомо Кто, — я кормил гостей из своих припасов, а спасибо никто еще не сказал. А сегодня ты первый гость, который меня поблагодарил. Мне еще при рождении было сказано, что я должен здесь людей кормить до тех пор, пока меня гость не поблагодарит. С тем, кто мне скажет спасибо, я пойду куда угодно.
— Это хорошо, — говорит Федот-стрелец, — но как мне отсюда выбраться с тобой обратно?
— А ты, — отвечает Неведомо Кто, — об этом не тужи, ложись на полу и спи.
Послушался Федот-стрелец, лег и заснул. Спал он, спал и проснулся. Смотрит он — что такое, к пристани причалили. Кругом народ ходит. Приплыли корабли с войсками.
— Не возьмете ли меня с собой? — попросился Федот.
— Отчего не взять, возьмем, — говорят корабельщики.
Взяли они с собой Федота-стрельца и поплыли по морю. Видит Федот — пресной воды да хлеба у людей маловато и обещает им:
— Я вас буду всю дорогу кормить!
— Как же ты столько мирных людей и войска хочешь накормить? — спрашивают корабельщики.
— Накормлю, — засмеялся Федот-стрелец и крикнул Матразуму:
— Матразум, накорми всех людей на корабле.
— Ладно, ладно, обед готов, — ответил Неведомо Кто, и на столе всякая еда появилась.
Люди наелись, напились досыта и стали удивляться такому диву.
Трое суток плыл на корабле Федот, всех поил-кормил до отвала.
Корабельщики стали уговаривать Федота, чтоб он продал им своего Матразума.
А Матразум научил Федота-стрельца, как ему поступить.
— Они, — говорит, — будут давать три волшебные трубки: большую, среднюю и маленькую. Ты продай меня за маленькую. Продай и сойди с корабля, а я стану кормить их трое суток. Потом догоню тебя.
Так и сделал Федот, продал Неведомо Кого за маленькую трубку и сошел на первой пристани.
Трое суток кормил еще корабельщиков Матразум, а потом догнал Федота-стрельца. Корабельщики долго звали, просили Матразума угостить их, только напрасно.
Как явился Матразум к Федоту-стрельцу, Федот навестил свою родню. Родители Федота умерли, а шурины оставили его погостить.
Один шурин подарил Федоту серого волчонка.
— Этот волчонок, — говорит шурин, — что ни прикажешь, то и сделает.
Взял Федот-стрелец волчонка, попрощался с шуринами и отправился домой.
Шел, шел Федот-стрелец, и, наконец, добрался до своей деревни. Матразум велел Федоту посмотреть через маленькую подзорную трубку. Глянул Федот и увидел каменный дворец, оттуда доносились песни, на крыльце царь стоял.
Царь тоже заметил Федота и говорит няньке-колдунье:
— Никак, Федот-стрелец вернулся. Беда!
Колдунья-нянька не знала, что делать, только со страха головой трясла. Царь велел собрать войска и послать их к избушке Федота-стрельца. Да волчонок увидел это и затявкал:
— Идет сюда царское войско, Федот. Не будет тебе покоя, пока не отвяжешься от царя.
Жена посоветовала Федоту-стрельцу взять подзорную трубку и трижды в нее дунуть.
Глянул Федот в трубку, дунул в нее три раза, и вышло в поле целое войско, то самое, что кормил он на корабле. Воевода спрашивает:
— Ну, Федот-стрелец, приказывай.
— Мы ведь знаем, — говорят воины, — у тебя есть Неведомо Кто и с тобой мы ели досыта.
А Федот в ответ:
— Сметите с земли царя и его слуг, чтобы они простых людей, вроде меня, не обижали, тогда мы все будем сыты.
Послушались воины. Царских слуг и царя убили.
А Федот-стрелец хорошо зажил с красавицей-женой.
ВОЙНА ИЗ-ЗА РЖАНОГО ЗЕРНЫШКА
Все началось из-за мыши и воробья. Да и ничего не поделаешь: как вышло, так и вышло — назад не вернешь.
Давным-давно на лесной опушке дружно жили мышь и воробей. Добра у них было вдоволь. Натаскали они к мышиной норке груду ржи. Разделили рожь пополам, осталось одно зернышко. Мышь и говорит:
— У тебя, воробей, крепкий клюв, тебе и зернышко надо делить — раз клюнешь, и оно пополам.
А воробью не хочется свой клюв тупить, он и отвечает:
— У тебя, мышь, зубы острые, тебе и зернышко надо делить. Раз надкусишь, — оно пополам.
А мышке тоже не хочется острые зубы тупить.
Ни мышь, ни воробей не желают друг другу уступать. Стали они спорить, перекоряться, потом браниться.
Наконец, воробей смотрел, смотрел, клюнул зерно, сразу его проглотил и вспорхнул на ветку.
Мышь себя от злости не помнит. Под березой бегает, сама воробья стыдит, а он ее дразнит и так и этак.