Угостила королевича вином и села с ним за стол рядышком.
Отец подал стакан вина средней дочери Василисе-царевне. Так же, мол, гостей обойди, и у кого увидишь свой желтый платок, того угости и садись с ним рядом за стол. Он твой жених.
Средняя дочь Василиса тоже скоро увидела князя, который держал желтый платок. Угостила его вином, села с ним за стол и говорит отцу:
— Я нашла себе жениха!
Теперь царь-отец посылает третью дочь, красавицу Марпиду-царевну, подает ей стакан вина и говорит: „Обойди и ты гостей, у кого заметишь красный платок, тот твоим женихом будет“.
Пошла красавица-царевна… Вот обходит она ряды гостей. А из-за пазухи Седуна платок немного высунулся, самый уголок, что огонек. Марпиде-царевне стыдно стало, что у такого человека ее платок оказался. Будто не заметила платочка, мимо прошла и ни с чем вернулась к отцу.
— Не сыскала я платка, — говорит.
А царь-отец строго отвечает:
— Обойди гостей второй раз, все равно где-нибудь да свой платок увидишь, здесь он должен быть.
Царевна опять обошла гостей, мимо Седуна прошла, но будто не заметила платка, хотя он теперь наполовину высунулся, принесла стакан вина обратно, поставила на стол.
— Не нашла, — говорит, — отец, платка, не знаю даже, где он.
А царь-отец еще пуще рассердился.
— Неужели, — говорит, — не сыскала? Ты, — говорит, — обманываешь меня. Плохо, наверно, ищешь. Иди опять и без платка не возвращайся.
В третий раз девушка не стала уже обходить ряды гостей, знает, видела, у кого платок. Заплакала она. Прямо подошла к Седуну, угостила вином, и за стол рядом с ним села. Люди начали смеяться, шептаться:
— Нашла? — спрашивает царь-отец, когда услышал смех.
— Да, я нашла жениха! — говорит Марпида-царевна, сама головы поднять не смеет, стыдится.
И отец поглядел на Седуна, опечалился, рукой махнул. „Может нам прогнать его потихоньку“, — думает.
Посмотрела и царевна на жениха, испугалась было, как он на коленях ползет, лицо грязной тряпкой завязано, зато глаза синие, синие, точь-в-точь как у того богатыря, что сорвал с кровли терема красный платок. И полюбились Седуновы глаза красавице. Она и говорит отцу:
— Мой жених, хотя и неказист, а по сердцу мне. Не гони его!
Услыхал эти слова царь-отец, разгневался так, что на него и глядеть страшно, а зятья — заморский королевич и богатый князь — глумятся над Седуном и меньшой царевной-красавицей, в огонь масла подбавляют.
В тот же день три царские дочери вступили в брак. Но в честь свадьбы меньшей царевны отец не устроил пира. Приказал новобрачным жить в хлеву, кормить свиней и коров, а самим обедать на черной кухне. Зато в честь старших зятьев царь задал пир на весь мир. На пиру дошла до царя весть, что в лесу водится златорогая лань, царю захотелось ее получить. Подумал царь-отец и сказал зятьям:
— Покажите себя, поймайте и приведите сюда златорогую лань. Кто ее поймает, тот и первым человеком будет считаться.
Зятья согласились.
Взяли веревки, ременные вожжи и пошли в дорогу. А Седун на черной кухне говорит своей жене-царевне:
— Сходи к отцу, попроси водовозную лошадь, я тоже хочу лань поймать. Я ведь тоже царский зять.
Марпида-царевна передала отцу просьбу Седуна.
— Отстань, — отвечает царь, — какую еще лошадь нужно Седуну, пусть лучше сидит дома, не смешит людей.
А царица-мать и говорит:
— Жаль что ли тебе кобылу-то, дай ему.
Ну, царь дал, наконец, Седуну водовозную клячу, худая она, тощая, только кожа да кости. Седун приполз и задом сел на кобылу. Конец хвоста в зубы взял, ладонями хлопает, едет. А людей тут на пиру видимо-невидимо. Они в окна глядят, смеются над царским зятем.
— Смотри, смотри, — кричат, — Седун-зять тоже поехал лань ловить и задом сел на лошадь. Уж он-то, наверно, поймает златорогую лань.
А Седун все дальше и дальше ехал, пока не добрался до ручья. Взял за хвост кобылу, встряхнул, мясо далеко отлетело, а в руках только шкура осталась. Потом он повесил шкуру на ветку и кликнул своего златогривого коня. В одно конское ухо вошел, помылся-попарился, в другом оделся, обулся и таким молодцом стал. Ох, какой сильный, красивый, разумный! Вскочил на коня, свояков перегнал.
Но дороге Седун рассказал коню, что он собрался охотиться на златорогую лань.
Седун дальше помчался в лес да в поле, поймал златорогую лань и повез во дворец.
А свояки все еще на охоту едут, как встретили Седуна, увидели лань на его седле, удивились:
— Ты уже едешь с лова, а мы на лов!
— Поздно, — отвечает Седун. — Я уже поймал златорогую лань.