Комический роман

Однако вернемся к нашему каравану.

Он проезжал мимо игорного дома под вывеской «Олень»,[29] у дверей которого собралось множество знатнейших горожан. Необычайность шествия и шум всякого сброда, следовавшего за повозкой, были причиной того, что все эти почтенные горожане обратили свои взоры на наших незнакомцев. Бывший тут же местный судья, по имени Раппиньер,[30] подошел к ним и с начальственным видом спросил, что они за люди. Молодой человек, о котором я вам говорил, не снимая тюрбана (потому что одной рукой держал ружье, а другой шпагу, чтоб она не била по ногам), отвечал ему, что они родом французы, а ремеслом комедианты; что его театральное имя[31] — Дестен, его старого товарища — Ранкюн, а женщины, рассевшейся, как наседка, наверху багажа, — Каверн.[32] Это чудное имя рассмешило некоторых из собравшихся, на что молодой комедиант заметил, что имя Каверн умному человеку не должно казаться более странным, чем Монтань, Валле, Роз или Эпин.[33] Разговор прервали драка и брань, которые послышались у повозки: слуга игорного дома ударил возницу, не предупредив, чтобы он остерегся, за то, что быки и кобыла слишком самовольно обращались с кучей сена, лежавшей перед дверью. Ссору прекратили, и хозяйка игорного дома, любившая комедию более, чем проповеди и вечерни, по неслыханной у хозяйки игорного дома щедрости позволила вознице досыта накормить скотину. Он охотно принял предложение; и пока скот ел, автор отдыхал и думал о том, что он расскажет во второй главе.

ГЛАВА ВТОРАЯ Что за человек был господин Раппиньер

Господин Раппиньер был тогда весельчаком города Манса. Нет городка, где не было бы своего весельчака. В Париже их даже не один, в каждом квартале есть свой; и я сам, рассказывающий вам об этом, был бы им, если бы захотел; но, как известно всем, много времени прошло с тех пор, как я отказался от всяких мирских сует.[34]

Но вернемся к господину Раппиньеру.

Он тотчас же возобновил разговор, прерванный дракой, и спросил молодого комедианта, неужели труппа состоит только из госпожи Каверн, господина Ранкюна и его.

— Наша труппа столь же полна, как труппа принца Оранского[35] или его светлости герцога д’Эпернон,[36] — ответил тот; но благодаря несчастью, которое с нами случилось в Туре,[37] где наш взбалмошный привратник убил стрелка[38] губернатора провинции, мы были принуждены спасаться в чем попало, — вот в этом наряде, в каком вы нас видите.

29

Игорными домами — tripost — назывались места, предназначенные для игры в мяч. Фюретьер в своем «Словаре» (Dictionnaire) утверждает, что это слово происходит от tripudia (танцовальный зал), так как шуты и гимнасты, как и комедианты, обычно снимали большие и высокие залы игорных домов для представлений. В Париже были театры, приспособленные для игры в мяч, например на улице Сены, Тампля, Бур-л’Аббе и др. 4 марта 1622 г. был издан указ, запрещавший всем paumiers (содержателям зал для игры в мяч) сдавать залы труппам комедиантов для представлений. Гостиница «Олень», которая упоминается здесь, находилась на южной стороне Рыночной площади в Мансе, была снесена в начале XIX века.

30

Прототипом Раппиньера был Руссельер (Rousselière), манский судья. Слово «раппиньер» значит — грабитель.

31

Поступая в труппу, комедианты выбирали себе какой-либо псевдоним, театральное имя. Поклен переменил свое имя на «Мольер», следуя примеру итальянских актеров и актеров, игравших в отеле Бургонь. Следует отметить, что имена, которыми наделил комедиантов Скаррон, очень выразительны и, видимо, ведут свое происхождение от насмешливых прозвищ, соответствующих обычным ролям их носителей.

32

Дестен (Destin) значит — судьба, Ранкюн (Rancune) — злоба, Каверн (Caverne) — пещера. И. Виноградов в своем переводе романа Скаррона (1801) назвал этих героев: Судьбин, Злобин и Пещерина.

33

Монтань, Валле, Роз, Эпин (Montagne, Vallée, Rose, Epine) — т. e. гора, долина, роза, шип.

34

«...я отказался от всяких мирских сует.» — Скаррон намекает здесь на свою жестокую болезнь, а может быть, и на свое звание аббата. В 1651 году, ко времени выхода первой части романа, он был болен уже более двенадцати лет. Но, говоря, что он отказался от всяких мирских сует, Скаррон говорит неправду, потому что, несмотря на свою болезнь и звание аббата, он в своем квартале носил имя весельчака (rieur).

35

Принц Оранский — Гильом де Нассау, которому Скаррон немного позднее посвятил свою комедию «Забавный наследник» (L’héritier ridicule) и смерть которого он оплакивал в стансах (Stances) более высокого стиля, чем обычно. Упоминание здесь его имени является одним из комплиментов, иногда довольно льстивых, какие расточал ему Скаррон. У многих принцев были свои труппы актеров. Скаррон представляет здесь труппу принца Оранского как одну из лучших. Французских актеров держали и иностранные вельможи, например, герцог Савойский, герцог Брунсвик, герцог Люнебург и др. (см. Chappuzeau. «Théâtre français» P. 1674).

36

Герцог д’Эпернон славился своей роскошью; он держал труппу, директором которой был Мольер. Д’Эпернон вел длительную и упорную борьбу против Ришелье и Мазарини, очень считавшихся с ним.

37

Тур — главный город провинции Эндр-и-Луар, на р. Луаре.

38

«...привратник убил стрелка...» — При представлениях, особенно в провинции, происходили часто беспорядки и драки; поэтому должность привратника была очень опасной. Так, Гере (Guéret) в «Реформированном Парнасе» (Parnasse réformé) (1670) заставляет говорить Ля Серра, что во время первого представления его трагедии «Tomas Morus» убили четырех привратников. Ташеро (Taschereau) в «Истории труппы Мольера» упоминает о раненом привратнике.