Дон Карлос Арагонский был молодой дворянин из рода той же фамилии. На публичных празднествах, которые неаполитанский вице-король устроил для народа по случаю бракосочетания Филиппа Второго, Третьего, а может быть и Четвертого, потому что я в точности не знаю какого, он восхищал собою всех. На следующий день после цирковых скачек, на которых он взял первенство, вице-король для удобства чужестранцев, привлеченных празднествами в город, разрешил дамам ходить по городу переодетыми и в масках по-французски.[88] В этот день дон. Карлос, одевшись как можно лучше, со многими другими сердцеедами отправился в модную церковь.[89] В той стране не хуже, чем в нашей, оскверняют церкви и храмы господни, — они служат там местом свиданий щеголей и кокеток, к стыду тех, кого проклятое честолюбие заставляет привлекать прихожан в церковь и отбивать доходы у других; следовало бы издать указ,[90] чтоб охотников-щеголей и охотниц-кокеток содержали в церкви, как сторожей и сторожих.
Скажут, с какой стати я вмешиваюсь; ну, что ж, увидите еще не то. Дурак, который обиделся, пусть знает, что всякий человек в этом низменном мире — дурак и лжец,[91] один больший, другой меньший; и я, рассказывающий вам, — может быть, самый больший из всех дураков, хотя и более чистосердечно сознающийся в этом, а моя книга не что иное, как собрание дурачеств, и я надеюсь, что каждый дурак найдет в ней свой портрет, если он не слишком ослеплен самовлюбленностью.
Итак, дон Карлос (продолжу мой рассказ) находился в церкви со многими другими итальянскими и испанскими дворянами, которые любовались своими прекрасными перьями,[92] как павлины, когда три дамы в масках окружили его среди всех этих неистовствующих купидонов[93] и одна из них сказала ему следующее или что-то в этом роде:
— Дон Карлос! В этом городе живет дама, которой вы очень обязаны: во всех турнирах и скачках она желала, чтобы вы получили приз, как это и случилось.
— Я чрезвычайно польщен тем, что слышу от вас, — отвечал дон Карлос, — и вы мне кажетесь женщиной, достойной уважения; и признаюсь вам, если бы я смел надеяться, что какая-то дама столь милостива ко мне, я приложил бы все усилия, чтобы быть достойным ее благосклонности.
Незнакомка сказала на это, что он выглядит искуснейшим в мире человеком, но что цвета его костюма[94] — черный и белый — говорят о том, что сердце его свободно.
— Я никогда хорошо не знал, что означают цвета, — отвечал дон Карлос, — но зато я прекрасно знаю, что то, что я не влюблен, объясняется менее всего моею нечувствительностью, а скорее сознанием, что я недостоин быть любимым.
Они наговорили друг другу множество прекрасных вещей, которых я не буду вам пересказывать потому, что не знаю их и не хочу вам сочинять[95] других, так как боюсь обидеть дон Карлоса и незнакомку, ибо они были более благоразумны, чем я, о чем я узнал потом от одного почтенного неаполитанца, знавшего их обоих. Наконец дама в маске призналась дон Карлосу, что она — та самая, которая благосклонна к нему. Он просил позволения видеть ее. Она отвечала, что еще не время и что она найдет к этому случай и, чтобы показать ему, что она не боится остаться с ним наедине, даст ему залог. Сказав это, она на испанский манер сняла перчатку с прелестнейшей в мире руки и дала ему перстень, который он взял в таком изумлении от этого приключения, что едва не забыл ей поклониться, когда она его оставила. Прочие кавалеры, которые отошли от него из скромности, теперь приблизились. Он им рассказал о происшедшем с ним и показал довольно дорогой перстень. Каждый высказал об этом свое мнение, а дон Карлос был столь пленен незнакомкой, как будто бы видел ее в лицо, ибо воображение имеет большую силу над теми, кто одарен им.
Прошла целая неделя без вестей о даме, и я никогда не мог узнать, сколько он об этом беспокоился. Однако он каждый день ходил поразвлечься к одному пехотному капитану, где часто собиралось для игры много знатных людей.
Однажды вечером, когда он, не участвуя в игре, ушел домой в необычный для него час, его окликнули по имени из комнаты нижнего этажа какого-то огромного дома. Он подошел к решетчатому окну и по голосу узнал свою любовницу-невидимку, которая сразу же сказала ему:
— Подойдите, дон Карлос; я жду вас здесь, чтобы решить наш спор.
— Вы храбры только на словах, — ответил ей дон Карлос, — вы заносчиво бросаете вызов, а потом прячетесь целую неделю, чтоб показаться из-за решетки.
— Мы увидимся ближе, когда придет время, — сказала она ему. — Совсем не из робости откладывала я встречу с вами: я хочу узнать вас, прежде чем покажусь вам. Вы знаете, что на поединке бьются равным оружием: если ваше сердце не столь же свободно, как мое, — на вашей стороне будет преимущество; вот почему я хочу сначала разузнать о вас.
88
89
90
91
92
94
95