— За проделанную работу, — дружно ответили остальные, тоже поднимая их.
—В принципе идея с чёрно-белым комиксом ничего так. Нормально смотрится, — заметил Нино, всё ещё оценивающий рисунки.
— Конечно нормально! Рисовка-то просто волшебная! Колитесь, вместе рисовали? — многозначительно ухмыльнулась Алья.
— Ну да, — вместе произнесли Адриан и Маринетт, от чего у обоих слегка покраснели щёки.
— Без Адриана я бы не справилась, — добавила позже девушка. — Он скрывал в себе такой талант!
— И не говори! Мой друг ботан — художник! Хотя ничего и удивительного. Мама твоя просто великолепные картины пишет. — Шатен наконец отложил рисунки в сторону и принялся уплетать пирожное, покрытое воздушным кремом.
— Серьёзно? — искренно удивилась Дюпен. — Ты не говорил.
— Понимаешь, подруга, у его мамы есть псевдоним, поэтому фамилию «Агрест» не услышишь и не увидишь на художественной выставке.
— Вот-вот, — подержал шатенку друг блондина.
— Слушай, Алья, а Тикки — это твоя сестра? — поинтересовалась Мари.
— Верно, а Плагг — её любимая рыбка. Хорошие ведь имена. Бриджит — моя любимая блогерша, а Феликс — самый вредный и любимый кот.
— Да, над именами ты не заморачивалась, — ухмыльнулся Нино, поглощая очередное лакомство вместе с Адрианом.
— А давайте посмотрим на звёзды, — предложила брюнетка, любуясь видом из окна.
— Отлично! Заодно и выветрим этих «тюленей», — Алья подмигнула Нино.
— Вы пока идите, а я сейчас, — крикнул Адриан с первого этажа.
Девушка подошла к пластмассовым дверям, повернула ручку и открыла дверь, развернулась к друзьям и протянула руки вперёд, мол «проходите». Балкон встретил своих гостей чарующей панорамой города: шумели машины, дул лёгкий ветер и горели в окнах золотистые огни, но стоило только устремить свой взгляд в небосвод, как в глаза сразу бросилось тёмное, казалось, бесконечное полотно неба, украшенное множеством белоснежных светлячков — звёзды, которые собирались в причудливые группы, образуя узоры невероятной красоты. Конечно, в центре Парижа, эти светлячки были совсем маленькими, но даже это не мешало насладиться ими в полной мере.
— Мари, заходи! — произнесла Аля, хватая подругу за кисть и потянула её на себя.
— А мне ещё нужно будет…
— Успеешь, — рывок, и вот уже Мари вместе с подругой и другом любуются звёздами.
— Знаете, я попросила Натаниэля раскрасить некоторое рисунки. Хотите увидеть? — так невзначай пролепетала Мари.
— Не стоит. Потом увидим. Да где же этот Адриан?!
— Маринетт! Где у тебя лежит мыло? — послышались крики снизу.
— А, вот и этот пень. Помоги что ль ему, — вздохнул Нино. После чего Маринетт зашла в комнату и тихо, почти незаметно, закрыла дверь.
Затем, через минуту она взяла папку, лежащую на столе, выключила в комнате свет и спустилась вниз на первый этаж, где в гостиной, освещённой светом торшера, стоял Агрест.
— Отлично придумал. Дверь закрыла. Ночь тёплая, можем не беспокоится.
— Правда и влетит на потом, — улыбнулся блондин.
— Выживем, — засмеялась Дюпен. — Родители всё равно уехали на конкурс пекарей, так что дома никого нет.
— Ясно, — ответил Адриан и сел на первую ступеньку.
— Натаниэль просто замечательный художник! Он невероятен! Так прекрасно выражает свои чувства через краски!
— Не сомневаюсь, — просто ответил блондин.— Он действительно талантлив.
— Угу, я знала, что ты так скажешь, поэтому и попросила раскрасить его некоторые страницы. Мини подарок читателям, — улыбка девушки засияла ещё ярче. — А впрочем, лучше я тебе покажу! — Брюнетка протянула парню папку и села рядышком.
Действительно талант у начинающего художника был. Вроде такие простые, но в тоже время такие оригинальные мазки на заднем фоне, что до самих персонажей — грамотно прорисованные тени, блики в глазах делали арты больше похожими на фотографии. Агрест с восхищением рассматривал работы, но на последнем листке огонь в глазах потух. Вот он, тот самый, который он оставил у Мари. Ведь именно его он хотел подарить девушке, прежде чем самому его раскрасить.
— Что-то не так? — заметив резкую перемену во взгляде блондина, спросила она.— Ты его оставил. Я подумала, что это для комикса. Прекрасные слова! Но там почему-то было написано «Мари». Может, ты не заметил? Героиню зовут Бриджит, а не Марина.
— Я знаю, — тихо ответил Адриан, всё ещё смотря на рисунок.
— Тогда почему «Мари»?
— Ты так и не поняла? — усмехнулся Агрест.
— Нет. И что в этом смешного?
— Да так, ничего. Пойдём, откроем дверь, — он встал со ступеньки, вял в руки папку и пошёл вверх по лестнице.
— Погоди, Адриан, я не понимаю, — девушка взяла его за рукав и с надеждой посмотрела ему в глаза.
— Есть ли в этом смыл? — не поворачиваясь в его сторону ответил блондин.
— Да, хватит говорить отдалёнными фразами, — рассердилась Маринетт.
— Ладно. Ты мне нравишься, Маринетт. И этот арт должен был принадлежать тебе и только тебе. Слова просвещенны тебе, поэтому я и написал «Мари». Теперь поняла? — он мягко улыбнулся и повернулся к ней. — Люблю, понимаешь?
— Да, но не могу ответить взаимностью, — сразу ответила она.
— Видишь, в этом не было смысла, — всё так же смотря на неё ответил парень.
— Как давно? — поинтересовалась брюнетка.
— Дольше, чем ты думаешь, — ответил он и поднялся в комнату.
— А точнее? — с надеждой произнесла девушка.
— Нет смысла, но это точно дольше, чем ты думаешь, — ответил он и подошёл к двери, ведущей на балкон. Но стоило ему только подойти, как глаза полезли на лоб, а губы лишь присвистнули: Нино прижимал к себе тело Альи, и это несмотря на тёплую погоду, к себе. Ни возгласов, ни криков, ни даже разговоров не слышалось от этих двоих.
— Кхм, — прокашлялся Адриан.
— А, бро, а мы это, тут замёрзли, — начал оправдываться Нино, при этом густо покраснев и всё ещё прижимая одной рукой за талию девушку, такую же красную.
— Понял, простите, виноват, я пойду.
— Да ладно, останься.
— Я ещё не поел, — подмигнул Агрест и отправился к столу.
В этот же вечер наконец-то появилось название их творения: «ЛедиБаг и Кот Нуар: На страже Парижа»
***
Работа была сделана, заявка написана и отправлена. «ЛедиБаг и Кот Нуар: На страже Парижа» предстал перед комиссией конкурса в двух видах: в виде сочинения и в виде, несомненно, комикса. Только вот ни письменное, ни нарисованное творчество не смогло порадовать строгих жюри. Сказав ребятам, что у них слишком банальный, неинтересный и даже не романтический сюжет, «ЛедиБаг и Кот Нуар: На страже Парижа» получил лишь утешительные конфеты.
А Маринетт чаще винила себя в своём поспешном ответе, и всё ждала, когда Адриан признается вновь или будет пытаться привлечь к себе её внимание. Но он не делал ни то, ни другое, что разочаровывало девушку. А что она, собственно, ждёт? Чтоб он к ней на коленях приполз? Слишком уж Мари высокого о себе мнения. Дура! Нужно было подумать, а не выпаливать вот сразу. А если она обидела его? Нет, Адриан разговаривает с ней по-прежнему, разве что больше из его уст не слышатся такие нелепые, но в тоже время ставшие такими привычными, глупые фразочки, да и потом, такие сказки украшали каждый её день. Почему девушка раньше не замечала этого? Да и потом, на протяжении всей, пускай и не совсем удачной работы, он помогал ей как в учёбе, так и в рисовании, а она так с ним поступила. Не вернула его работу! Да ещё и отдала чужому человеку! «Дура! Самая настоящая дура!», — из её глаз впервые за эту неделю потекли слёзы. Она прижала коленки к себе и опустила голову. Этот, казалось, бесконечный поток слёз уже никакая сила не остановит. «Ладно бы я равнодушно к нему относилась, но нет же, я… я тоже его люблю! И тогда любила, и поступила как полная идиотка! А он… Адриан по прежнему помогает мне, по-прежнему, бывает, веселит. Просто забыл. Ему, возможно, больно. Так больно, но он и виду не подаёт, а я… Как я могла так растоптать его чувства?!» — трудно было сдержать уже и громкие всхлипы, но Мари понимала, что слезами горю не поможешь, надо ему признаться! Признаться, несмотря ни на что. И даже если сейчас он пройдёт мимо её дома, девушка решила признаться, признаться, несмотря ни на что! И словно проверяя слова Маринетт, мимо окна по удивительной и невозможной случайности как раз шёл Адриан. Завидев его в окне, Дюпен тут же сорвалась с места и пулей побежала вниз к нему навстречу парню, страхам, чувствам и мечте.