Адриан получил отказ так же быстро, как и пришла к нему идея признаться. Но теперь, как тяжело бы ни было, он признался, открыл правду, и теперь лишь жалел о том, что не сделал это раньше. Несомненно, разлюбить и тут же выкинуть из головы свои чувства к этой действительно удивительной девушке не получится, как ни старайся, но если всё же и получится, парень поймёт, что их и не было. Возможно, пройдёт время, и он забудет. Найдёт прекрасную и неповторимую любимую, с которой заключит брак, заведёт семью и почувствует наконец себя счастливым, или же даже если не встретит, Агрест уверен, что удача и счастье в личной жизни обязательно будут с ним. Нужно подождать, а сейчас терпеть боль в раненном сердце. Не вечно. Это немного, но радует. И сейчас, прогуливаясь по городу, Адриан поддался грёзам о будущей поездке с мамой, которая, услышав историю сына, тут же предложила поехать в Испанию вместе с отцом на предстоящих каникулах.
Он не слышал постороннего шума: наушники любезно дарили ушам ноты любимой песни; Адриан не обращал никакого внимания на происходящее вокруг, и это позволило упустить из виду тот момент, когда показался дом Маринетт, и уже спустя мгновение она его позвала. Блондин это услышал, но не прислушался, подумав, что это очередной плод его фантазии, который частенько бродил в мыслях последние несколько дней, и лишь когда хрупкие ручки сжали его талию, он остановился и вытащил из уха наушник, не веря своим ощущениям.
— Я невероятно очарователен, но прошу, леди, сдерживайте свой пыл, — усмехнулся Адриан и попытался развернуться.
— Нет! Стой! Не двигайся! — произнесла «фанатка», не ослабевая обьятия.
— Ладно. Но что мне делать? Ждать, когда ты насладишься мной? — всё в таком же тоне продолжал Агрест, прекрасно зная имя своей поклонницы.
— Нет, — девушка улыбнулась, чуть ослабив объятья.— Адриан, я сейчас не в лучшем виде.
— Тогда может…
— Нет, — остановила брюнетка. — Иначе будет поздно.
— Я никуда не…
— Адриан! Я виновата перед тобой. Очень сильно виновата! — сквозь слёзы говорила она.
— Если ты ко мне ничего не чувствуешь, то…
— Нет! — выкрикнула Маринетт. — Не перебивай, пожалуйста, — тихо попросила она, а затем, набрав в легкие побольше воздуха, произнесла: — Я поступила как дура с твоим рисунком, не отдав его тебе! Ты мне много раз помогал, а я тебя даже как следует не благодарила! Думала, что ты странный папенький сынок, а ты не такой! Я отказала тебе очень быстро, даже не подумав о том, сколько боли могла причинить, а ты до сих пор со мной нормально общаешься! Ты подарил мне идею создания комикса, ты подарил мне вторую жизнь, а я разрушила твою! И в конце концов, после всего этого я имею совесть тебя любить и влюбляться с каждым разом всё сильнее! Я самая настоящая идиотка!
— Проговорилась? — нежно произнёс парень спустя минуту, когда она закончила и резко повернулся к ней, заключая в объятья. — Идиотка? Есть такое. Дура? Тоже имеется, и что? И даже после этого ты имеешь совесть, как ты сказала, меня любить. Ты человек, Мари, и это нормально, так поздно осознавать свои чувства.
— Н-но не так…
— А какая разница? Прошлое не вернуть. Остаётся только жить в настоящем и ценить его. Спасибо, что призналась.
— Н-но, Адриан, я ведь…
— Скажи мне, Маринетт Дюпен-Чен, будете ли вы, нет, погоди, — он аккуратно взял её за подбородок, поднял её заплаканное лицо вверх и продолжил: — Так лучше. Будете ли вы встречаться с Адрианом Агрестом?
— Н-но ведь…— залепетала девушка.
— Я спрашиваю, будете ли вы встречаться со мной? — он нежно улыбнулся, смотря на неё как на самое прекрасное существо на свете, и Мари просто не могла резко не бросить короткое «Да!», после которого Агрест нежно поцеловал её в щеку и сжал в своих объятьях.
Слёзы высохли и уже счастливая улыбка вместо грусти освещала лицо девушки.
— Я люблю тебя, — нежно произнесла Маринетт, чуть отпрянув от парня, смотря прямо в его зелёные глаза.
— Я люблю тебя, — ответил Адриан, касаясь лица девушки прежде чем мягко накрыть её губы своими…
***
Казалось, стоило преодолеть эту сумятицу, как всё встало на свои места. Стоило только конкурсной работе Адриана, Маринетт, Альи и Нино появиться в просторах интернета, как через две недели, после того как Дюпен и Агрест стали парой, крупнейшая французская компания, отвечающая за производство комиксов, написала Сезер и предложила им сотрудничество. Вскоре подростки уже работали на эту фирму и получали хороший доход. Конечно, рисовали они сами далеко не всё, но писала исключительно сама Алья, и лишь изредка её помогал редактор. В то время, как художники с радостью помогали Мари и Адриану в их непростой и кропотливой миссии, и лишь Нино не работал, решив провести эти часы дома, нежеле в компании людей-зануд.
Первый тираж получил хорошую прибыль, и с каждым днём спрос на историю о ЛедиБаг рос и набирал популярность. Читатели были разных полов и возрастов. Читали и дети, и взрослые, как девушки, так и даже парни. Многие маленькие девочки уже мечтали стать такими же смелыми как героиня, поэтому вскоре на прилавках стали появляться наклейки, тетрадки и прочие канцтовары с персонажами любимого комикса. Несомненно продавался он в цвете, так же как и первый сборник, и от этого интерес ещё больше рос. Неудивительно, ведь история о доброй и порой неуклюжей Бриджит и очаровательного аристократа, пускай и иногда холодного, Феликса, который не получил достаточно материнской любви и сейчас живёт с отцом, которому наплевать на его жизнь, быстро затмевала сердца, ведь как только приходила беда в виде акум, которые превращали человека в монстра, если тот был подвержен негативу, Бриджит становилась ловкой, гибкой и обаятельной ЛедиБаг, а скромный Феликс — главным ловеласом Парижа. Читателя ждали не только великолепные сражения, но и крупица волшебства и даже романтики. Они находили себя в тех или иных поступках как второстепенных, так и главных героев, что радовало, удивляло и восхищало.
И никто не догадается, что эта история была написана обычной школьницей, образ героини придуман её лучшей подругой, а идея была предложена, когда в очередной раз влюблённый парень пытался признаться в своих чувствах и случайно заметил на стеллаже комикс, мимо прошла девочка с книжкой, на которой был изображён кот, а на подоконник случайно села божья коровка…