Следует отметить, что, несмотря на эти перемены, революционное движение в Китае становилось все более важным в глазах Коминтерна. В отсутствие каких-либо побед в капиталистическом мире растущие беспорядки и восстания в Китае были очень внушительными и, безусловно, многозначительными с точки зрения Коминтерна. Восьмой пленум в мае 1927 года, дав характеристику положения в мире, заметил, что роль революционного движения в капиталистических странах уменьшилась, заявив при этом о важности китайской революции. Пленум разделил мир на два лагеря: «в одном – Союз Советских Социалистических Республик и революционный Китай; в другом – остальной капиталистический мир». СССР и революционный Китай стали опорой революции в международном масштабе. «Значение китайской революции для мирового пролетариата огромно». Согласно мнению восьмого пленума, победа революции в Китае явилась бы для рабочих и крестьян мощным стимулом в революционизации всего мирового рабочего движения. Она объективно создала бы революционную ситуацию для широкомасштабного выступления народных масс во всем мире23. Если когда-то в прошлом большевики в экономически отсталой Российской империи любили поразмышлять о влиянии успешно свершившейся российской революции на пролетариат в более передовых капиталистических странах, то в конце 20-х годов XX века Коминтерн стал говорить о еще более серьезном воздействии, вызванном революциями в колониальных странах, на коммунистическое движение в остальном мире.
Советский Союз и правящая коммунистическая партия укрепили свой авторитет и упрочили свое и без того значительное положение в теоретических материалах Коминтерна в этот период. Два события иллюстрируют это положение. Первое событие свидетельствует о том, что Советский Союз стали расценивать не как страну отсталую в экономическом отношении, которая временно стала лидером в мировом революционном движении, но как жизненно необходимый оплот революции, которому мировое революционное движение должно оказывать всемерную поддержку и защиту. Это изменение в отношении к СССР, по мнению Э. Карра, проявилось на IV конгрессе в 1922 году. Для коммунистов в других странах поддержка СССР стала главной обязанностью истинного революционера. Со времени IV конгресса об этом можно было заявлять открыто24. В отношениях между Советским Союзом и мировым революционным движением был принят принцип взаимных обязательств, который с тех пор должен был оставаться неизменным25. Это интересное, жизненно важное заверение будет пересмотрено после 1928 года. Конечно, верно то, что сначала Коминтерн расценивал лидерство Советской России в мировом революционном движении как временное и твердо верил, что это лидерство скоро перейдет к более развитым в промышленном отношении странам Запада, скорее всего к Германии. Действительно, в одной резолюции, принятой на III конгрессе Коминтерна, было упомянуто о помощи, которая будет оказана немецким рабочим классом России после того, как победа немецких коммунистов приведет к объединению сельскохозяйственной России и индустриальной Германии26. Чрезвычайно интересны в этой связи комментарии по этой теме, данные Троцким на III конгрессе Коминтерна, по поводу неизменности российской гегемонии в мировом революционном движении: «Да, товарищи, мы сделали нашу страну оплотом мировой революции. Наша страна все еще является очень отсталой, варварской...