Валерий Николаевич Ковалев
Комиссар госбезопасности
Судоплатов Павел Анатольевич (7 июля 1907 г., Мелитополь, Российская империя — 24 сентября 1996 г., Москва, Россия
Глава 1. Начало пути
— Подавай, пацан, подавай! — орал щербатым ртом Рябошапка, давя на гашетку установленного на тачанке пулемёта. В сотне метрах впереди по выходящему к майдану[1] проулку, гикая и вертя над головами шашками, неслись ворвавшиеся в город белоказаки. «Максим» прицельно бил в их сторону, вышибая из седел. Через несколько минут атака захлебнулась, оставшиеся в живых казаки ускакали назад.
Бой переместился от центра на окраину, а спустя полчаса стих — белогвардейскую конницу отбили.
Рябошапка привстал за пулемётным щитком, утёр лоб рукавом выбеленной солнцем гимнастерки, потом протянул руку лежавшему рядом мальчишке.
— Держи пять, пацан. Без тебя нам бы тут хана!
Когда ранним утром на окраине началась пальба, пулемётчик Семён Рябошапка вместе со вторым номером Машковым спал на сене в тачанке, стоявшей перед штабом. Оба успели развернуть в проулок пулемёт, а потом напарнику в висок тюкнула шальная пуля, и тот, обливаясь кровью, мешком свалился под колеса.
— В три бога мать! — выругался Рябошапка. Одному вести огонь было несподручно. Но в тот же миг рессоры чуть качнулись, вставленную в патронник ленту придержали грязные ребячьи руки…
— Тебя как кличут? — свернув чуть дрожавшими пальцами козью ножку, послюнил бумажку пулемётчик.
— Пашка, — шмыгнул облупленным носом мальчишка. На вид ему было лет тринадцать, черноголовый и худой он чем-то напоминал грача.
Рябошапка уже видал его раньше в Мелитополе, тот просил взять ездовым на тачанку.
— Мал еще, — сказал тогда взводный Кульбацкий, — подрасти немного.
Потом их полк остановился в Никополе, и вот парень объявился снова.
Между тем из штаба высыпало отделение охраны, бойцы принялись ловить казачьих лошадей и собирать оружие убитых, а к тачанке, сунув маузер в колодку, подошел комиссар Трибой.
— Молодец, Рябошапка! Считай, спас штаб. Объявляю тебе революционную благодарность, — комиссар тряхнул руку пулемётчику.
— Если бы не этот пацан, — кивнул тот на Пашку, — всё могло быть хуже. — Когда убили Машкова, сработал за второго номера.
— Шутишь? — недоверчиво хмыкнул комиссар.
— Какие могут быть шутки.
— Тебя как зовут, сынок? — оглядел мальчишку Трибой.
— Пашка Судоплатов, — почесал тот босую ногу второй ногой.
— В таком разе и тебе благодарность, — комиссар протянул ладонь.
— Не, — повертел вихрастой головой мальчишка.
— Чего «не»?
— Возьмите лучше, дяденьки, меня с собой. Хочу воевать с беляками.
— Гм, — подкрутил рыжий ус Трибой, — а тебе сколько лет?
— Четырнадцать, — соврал Пашка.
— А чего не взять, товарищ комиссар? — положил ему руку на плечо Рябошапка. — Хлопец, судя по всему, боевой и к тому же проверен в деле. Можно сказать, готовый второй номер.
— Ладно, — чуть подумал Трибой. — Но только, Семен, под твою ответственность.
Так мелитопольский мальчишка стал бойцом 1-го ударного рабоче-крестьянского полка. Этим же вечером он с удовольствием уплетал из котелка сваренный на конине кулеш в кругу новых знакомых.
— Давай, малый, наедай шею, — подмигивали красноармейцы.
— А родители у тебя есть? — спросил один, пожилой и бородатый.
— Батька помер два года назад от чахотки[2], есть мамка, две сестры и два брата. Оба в Красной Армии, я — младший.
— Получается, сбежал из дома?
— Ага, разобьем беляков и вернусь, — облизал ложку.
В городе полк простоял три дня, за это время Рябошапка обучил парнишку обращаться с пулемётом. Показал, как разбирать и собирать, набивать и заправлять ленту, вести огонь. Мальчишка оказался башковитым, схватывал всё на лету, и Семён не преминул уколоть ездового, флегматичного и ленивого.
— Учись, Лелека, — сказал он. — Парнишка освоил машинку любо-дорого, а ты у меня полгода и, считай, дуб-дерево.
— Моё дело кони, — сладко зевнул тот. — «Максим» дюже хитрая штуковина.
А ещё, проникаясь к ученику любовью (у него тоже был сын), Рябошапка подарил Пашке бельгийский карманный браунинг. Небольшой, умещавшийся в ладони, с двумя запасными магазинами. Один они вечером расстреляли на реке, и учитель остался доволен. Четыре из шести пуль мальчишка положил точно в цель.
На четвертый день, с утренней зарёй полк выступил в направлении Одессы, но дойти туда оказалось не судьба.