Позднее Судоплатова наградили орденом Красного Знамени, который вручил глава государства Калинин. Вместе с ним в Кремле такую же награду получил и выдающийся нелегал советской разведки Зарубин, тоже вернувшийся из-за рубежа после выполнения задания. Павел встретился с ним тогда в первый раз. Позднее они сблизились, и эта дружба продолжалась всю жизнь.
Затем состоялся дружеский ужин на квартире Слуцкого. По такому случаю Павлу пришлось выпить рюмку водки, которую он хронически не терпел. Он стал было отказываться, но начальство приказало принять «норму» за боевой орден, и на следующий день Судоплатов лежал пластом.
После этого он неоднократно выезжал на Запад в качестве курьера. Крышей служила должность радиста на грузовом судне. Встретившись с Коновальцем, Судоплатов узнал, что ОУН передала немцам дезинформацию в отношении военачальников Красной Армии из числа украинцев — Федько, Дубового и других, которые якобы выражали симпатии их делу. А позднее Судоплатову довелось прочесть в эмигрантской прессе, что они якобы делили свою лояльность между советской властью и украинским национализмом. Впоследствии эти командиры были репрессированы.
Одним таким днем, после очередного возвращения Павла из командировки в квартире Судоплатовых раздался звонок. Павел открыл дверь, на пороге стоял Гончаров в морской форме.
— Юрка! Пашка, здорово черт! — приятели крепко обнялись. Всё это время они переписывались. Бывший беспризорник Шкет, закончив рабфак, поступил в Херсонскую мореходку, по окончании которой трудился штурманом в Черноморском пароходстве.
В Москве он был проездом, привез с собой ящик фруктов, балык и плетёнку вина. Эмма накрыла стол, душевно посидели, а из открытого окна напротив лились слова старого романса:
— с чувством пел под гитару глубокий женский голос.
Глава 6. Ликвидация Коновальца
В ноябре 1937 года, после празднования двадцатилетия Октябрьской революции Судоплатова вызвали вместе со Слуцким к Ежову, тогдашнему наркому внутренних дел. Павел встретился с ним впервые и поразился неказистой внешности. Генеральный комиссар государственной безопасности был тщедушным недомерком с нездоровым цветом лица и колючим взглядом.
Задаваемые им вопросы касались самых элементарных для любого разведчика вещей и звучали некомпетентно. Чувствовалось, что нарком не знает самих основ работы с источниками информации. Более того, похоже, его вообще не интересовали раздоры внутри организации украинских эмигрантов.
Павел искренне считал, что просто не в состоянии оценить те интеллектуальные качества, которые позволили этому человеку занять столь высокий пост. Хотя к этому времени Павел был уже достаточно опытным профессионалом разведслужбы, но во всём, что касалось карьеры в высших эшелонах власти, оставался наивным человеком. Руководители, с которыми он сталкивался до сих пор, с такими, как возглавлявшие компартию Украины Косиор и Петровский, были высокоинтеллектуальными людьми широкого кругозора.
Выслушав его сообщение относительно предстоящих встреч с украинскими националистами, Ежов внезапно предложил, чтобы Судоплатов сопровождал его в ЦК.
Павел был поражен, когда их машина въехала в Кремль, допуск в который имел весьма ограниченный круг лиц. Его удивление ещё больше возросло, когда Ежов объявил, что их примет лично Сталин. Это была первая встреча Судоплатова с вождем. Ему было тридцать, и он не верил, что руководитель страны захотел встретиться с рядовым оперативным работником. После того как Сталин пожал Павлу руку, последний никак не мог собраться, чтобы четко ответить на вопросы. Улыбнувшись, Генеральный секретарь заметил:
— Не волнуйтесь, молодой человек. Докладывайте основные факты. В нашем распоряжении имеется двадцать минут.
— Товарищ Сталин, — последовал ответ, — для рядового члена партии встреча с вами — величайшее событие в жизни. Я понимаю, что вызван сюда по делу. Через минуту возьму себя в руки и смогу доложить основные факты вам и товарищу Ежову.
Хозяин кабинета, кивнув, спросил об отношениях между политическими фигурами в украинском эмигрантском движении. Судоплатов вкратце описал бесплодные дискуссии между украинскими националистическими политиками по вопросу о том, кому из них какую предстоит сыграть роль в будущем правительстве. Реальную угрозу, однако, представлял Коновалец, поскольку он активно готовился к участию в войне против СССР вместе с немцами. Слабость этой позиции заключалась в постоянном давлении на него и возглавляемую им организацию со стороны польских властей, которые хотели направить украинское национальное движение в Галиции против Советской Украины.