Кроме того, для создания надежного прикрытия Эйтингон предложил использовать в операции свои личные семейные связи в США. Его родственники имели большие льготы от советского правительства при участии в пушных аукционах-ярмарках в Ленинграде.
Оговорив все вопросы, оба доложили свои соображения Берии, подчеркнув, что в окружении Троцкого у них нет агентуры, имеющей на того прямой выход. При этом не исключили, что резиденцию объекта придется брать штурмом.
— Если нет, организуйте — нахмурился нарком, — а штурм только в крайнем случае. Лишний шум нам не нужен. Финансовая сторона дела пусть вас не беспокоит, валюту найдем. И ещё. Когда сформируете группу, я добавлю в неё нескольких агентов, известных мне лично. Вопросы имеются?
— Нет.
— Продолжайте работу.
Когда подготовительная часть операции была закончена, Берия приказал Судоплатову с Эйтингоном выехать в Париж для оценки и инструктажа группы, направляемой в Мексику. Георг Миллер, австрийский эмигрант, занимавший пост начальника отделения «паспортной техники», снабдил их фальшивыми документами.
Когда уезжали из Москвы, Эйтингон как ребенок радовался, что одна из его сестёр, хроническая брюзга, не пришла проводить его на вокзал. В их семье существовало поверье — любое дело, которое она благословляла своим присутствием, заранее обрекалось на провал.
Из Москвы пара отправилась в Одессу, а оттуда морем в Афины, где сменила документы и на другом судне отплыла в Марсель. До Парижа добрались поездом, там Судоплатов встретился с Рамоном и Каридад Меркадер, а затем отдельно с членами группы Сикейроса. Обе группы не общались и не знали о существовании друг друга. Павел посчитал их достаточно надежными, а помимо этого узнал — все агенты участвовали в диверсионных операциях за линией фронта у Франко. Этот опыт наверняка должен был помочь в акции против Троцкого.
Судоплатов предложил Эйтингону в течение месяца оставаться с Каридад и Рамоном, обучая их основам оперативной деятельности. К сожалению, те не обладали знаниями в таких элементарных вещах, как методы разработки объекта, вербовка агентуры, обнаружение слежки или изменение внешности. А между тем это было необходимо, чтобы избежать ловушек контрразведывательной службы троцкистов в Мексике.
Задержка едва не стала фатальной для Эйтингона.
Судоплатов вернулся в Москву в июле, а спустя месяц Каридад с Рамоном отплыли из Гавра в Нью-Йорк. Эйтингон должен был вскоре последовать за ними, но к тому времени польский паспорт, по которому он прибыл в Париж, стал опасным документом. После немецкого вторжения в Польшу, положившего начало Второй мировой войне, его собирались мобилизовать во французскую армию как польского беженца или же интернировать в качестве подозрительного иностранца. В это же время были введены новые, более жесткие ограничения на зарубежные поездки для поляков, так что разведчику пришлось уйти в подполье.
Павел проклинал себя за задержку, вызванную подготовкой агентов, но другого выхода в той ситуации не имелось. Пришлось связаться с советским резидентом в Париже Василевским (кодовое имя «Тарасов»), работавшим генеральным консулом, и поручить обеспечить «Тома» (так Эйтингон проходил по оперативной переписке) соответствующими документами для выезда в Америку.
Василевскому потребовался почти месяц, чтобы выполнить это задание. Пока суд да дело, он поместил Эйтингона в психиатрическую больницу, главным врачом которой был русский эмигрант. По указанию Судоплатова, резидент использовал связи Моррисона, чтобы раздобыть «больному» поддельный французский вид на жительство. Теперь он стал сирийским евреем, страдающим психическим расстройством. Естественно, непригодным к военной службе. Документ давал возможность находиться во Франции и мог быть использован для получения загранпаспорта. Василевский был уверен, что паспорт подлинный (французский чиновник получил соответствующую взятку), но всё же оставалась проблема получения американской визы.
Единственная связь с американским консульством осуществлялась через респектабельного бизнесмена из Швейцарии — в действительности это был советский нелегал Штейнберг. Однако тут возникла дополнительная трудность. Он отказался возвращаться в Москву, куда его отзывали из командировки. В письме заявлял о своей преданности, но отмечал, что боится чистки в НКВД.
Василевский послал для встречи со Штейнбергом в Лозанне офицера-связника, нелегала Тахчианова. Его подстраховывал другой нелегал, Алахвердов. При встрече Штейнберг готов был застрелить связника, боясь, что это подосланный убийца. В конце концов, он согласился устроить визу для «сирийского еврея».