— Не жалейте никаких средств для защиты его в суде, — приказал нарком. — Адвокаты должны доказать, что убийство совершено на почве склок и внутреннего разброда в троцкистском движении.
Эйтингон и Каридад получили приказ оставаться в подполье. Полгода они провели на Кубе, а затем морем отправились в Нью-Йорк, где резидент использовал свои знакомства в еврейской общине для получения новых документов и паспорта. Вместе с Каридад он пересёк Америку и приехал в Лос-Анджелес, а потом в Сан-Франциско. После этого часть агентуры, завербованной Эйтингоном, и других привлеченных к его сети лица, действовавших в Соединенных Штатах и Мексике, «законсервировали» до особого распоряжения.
Глава 9. Предвоенные годы
В апреле 1938 года резидент НКВД в Финляндии Рыбкин был вызван в Кремль, где Сталин и другие члены Политбюро поручили ему совершенно секретное задание. Он получил директиву неофициально предложить финскому правительству соглашение, втайне от советского посла.
Финнам гарантировалось экономическое сотрудничество с Советским Союзом с учетом их интересов в Скандинавии и Европе в обмен на подписание Пакта о ненападении, экономическом и военном сотрудничестве в случае агрессии третьей стороны. Пакт сулил экономические выгоды для обеих сторон. Предложение Сталина включало также разделение сфер военного и экономического влияния в Балтийском регионе между Финляндией и Советским Союзом. По его указанию Рыбкин также передал сто тысяч долларов на создание партии мелких хозяев, которая выступала за нейтральную Финляндию.
Во время беседы в Кремле резидент выразил сомнение, что финны, тогда враждебно относившиеся к восточному соседу, согласятся на подписание такого договора, но Сталин подчеркнул, что это зондаж, поэтому предложение должно быть сделано устно, без участия в переговорах нашего полпреда, то есть неофициально.
Рыбкин поступил, как ему приказали, однако предложение было отвергнуто. Тем не менее оно инициировало раскол в финском руководстве, который позднее советское руководство использовало, подписав сепаратный мирный договор с Финляндией в 1944 году.
Не увенчались успехом и попытки разведки найти тайные подходы к Маннергейму[81] через его бывшего сослуживца по царской армии — графа Игнатьева, перешедшего на службу в Красную Армию в двадцатых годах.
Судоплатову ничего не было известно о подобного рода неофициальных предложениях немецкой стороне, однако он полагал, что маршал Финляндии Маннергейм проинформировал Гитлера о советских предложениях, так что фюрер, посылая своего министра иностранных дел Риббентропа в Москву летом 39-го для переговоров о подписании Пакта о ненападении, полагался не только на спонтанную реакцию Молотова и Сталина. Он был осведомлен о том, что Советский Союз готов принять предложение подобного рода, поскольку сам уже пытался заключить аналогичный договор с соседней Финляндией.
Финский отказ последовал осенью 38-го года. Финнам было куда важнее оставаться союзниками Англии, Швеции и Германии. К тому же они не видели для себя никаких выгод в роли буферной зоны между Востоком и Западом. Позднее, однако, эта роль все же была им навязана. За то, что Финляндия напала на Советский Союз вместе с немцами, она должна была заплатить дорогую цену. В результате финны получили куда менее выгодные для себя условия, чем те, которые первоначально предлагал Рыбкин.
В августе 1939 года объем разведывательной информации резко возрос.
Закордонная разведка получила достоверное сообщение о том, что французское и британское правительства не горят желанием оказать Советскому Союзу поддержку в случае войны с Германией. Это вполне совпадало с данными, полученными тремя или четырьмя годами раньше от кембриджской группы. Согласно этим данным, британский кабинет министров, точнее, Невилл Чемберлен и сэр Джон Саймон рассматривали возможность тайного соглашения с Гитлером для оказания ему поддержки в военной конфронтации с Советским Союзом.
Особое внимание заслуживала информация трёх надежных источников из Германии: руководство вермахта решительно возражало против войны на два фронта.
Полученные директивы обязывали Иностранный отдел быстро рассмотреть возможные варианты сотрудничества со странами, готовыми подписать соглашения о противодействии развязыванию войны. Речь шла не только об Англии и Франции, с которыми велись консультации с начала 1939 года, но также и о Германии. Там за мирное урегулирование отношений с Советским Союзом выступали в среде влиятельных военных лишь выходцы из Восточной Пруссии.