Когда напольные часы в углу кабинета пробили одиннадцать ударов, Павел положил в красную папку, где имелось ещё несколько документов, подготовленный список, остальные бумаги запер в сейф и, погасив лампу, вышел из кабинета.
Спустя несколько минут он сидел у Берии, делая ежесуточный доклад о работе.
Нарком внимательно слушал, иногда прерывая и требуя подробности, затем кивал головой — продолжайте. По одному из вопросов Лаврентий Павлович дал несколько дельных указаний (старший майор записал), после устало потер рукой лоб:
— У вас всё?
— Нет, я подготовил список, — достав из папки, Павел положил перед наркомом бумагу.
Пару дней назад, докладывая Берии положение дел на своём участке, они с Эйтингоном сообщили об острой нехватке квалифицированных кадров.
— Что я вам их, рожу? — нахмурился нарком.
— Зачем же? — ответил Судоплатов. — Люди есть, осуждены при Ежове и отбывают срок в лагерях.
— В то время как у нас каждый оперативник на счету, — добавил Эйтингон.
Несколько минут Берия молчал, а затем принял решение:
— Подготовьте мне их список.
Теперь он его взял и пробежал глазами.
— Вы уверены, что они нам нужны?
— Абсолютно, — ответили оба в один голос.
— Тогда свяжитесь с Кобуловым, пусть освободит. И немедленно их используйте, — вернул список обратно.
После прибытия из лагерей некоторые близкие друзья Павла оказались без жилья в Москве — их семьи были выселены из столицы. Всех их Судоплатов поселил у себя в квартире на улице Горького и на служебной даче, а спустя кроткое время те активно включились в работу.
В это же время Судоплатов получил ещё одно назначение — заместителя начальника штаба НКВД по борьбе с немецкими парашютными десантами. Под его начало передали отборное подразделение десантников вместе с эскадрильей транспортных самолетов и бомбардировщиков дальнего действия.
Ситуация же на фронте после вторжения сил вермахта складывалась трагически. Мощь германской танковой армады превосходила все ранее имевшиеся данные. Крупные поражения Красной Армии в Прибалтике, Белоруссии и на Украине ошеломляли. До августа подразделения Судоплатова предприняли несколько диверсионных операций по спасению советских частей, попавших в окружение, однако они не увенчались успехом. Эти группировки оказались рассеянными и больше не могли стать базой для развертывания партизанской войны.
Октябрьским поздним вечером, слякотным и ненастным, Берия вызывал Судоплатова к себе и сообщил, что Верховный выражает недовольство зафронтовой работой НКВД.
— Мы делаем всё, что в наших силах, товарищ нарком, — не согласился старший майор.
— Мало, мало делаем! — нервно заходил тот по кабинету. — Он, — ткнул пальцем в потолок, — требует активизации действий, а именно проникновение в Абвер. Что имеете предложить? — остановился напротив.
— Я уже думал над этим вопросом, — последовал ответ. — Помните разработку «Монастырь»?
— Помню. Тогда раскрыли и пересажали антисоветскую группу молодежи, вращавшуюся вокруг известного в прошлом литератора по фамилии, кажется, Садовской.
— Именно, — кивнул Судоплатов. — А его до времени оставили под наблюдением и не ошиблись. В настоящее время он совместно с женой, в прошлом фрейлиной царского двора и бывшим князем Глебовым, строят планы установления контактов с немцами.
— Вот как? — хмыкнул нарком. — И насколько это реально?
— Без нашей помощи шансы равны нулю, но если взять их в активную разработку, то вполне.
— Конкретней, — блеснул пенсне Берия.
— Придаем этой группе видимость организации, желающей сотрудничать с немцами, внедряем туда своего агента и забрасываем за линию фронта. Организацией непременно заинтересуется Абвер, дальше дело техники.
— Гм, — сложил руки на груди нарком. — Мысль дельная, приступайте к работе.
— Уже.
— Что «уже»?
— Приступили два месяца назад.
— Удивляете вы меня своим чутьем, Павел Анатольевич, — рассмеялся Берия. — В таком случае продолжайте. О результатах докладывайте мне каждую неделю.
Так начиналась первая радиоигра с Абвером под кодовым названием «Монастырь», имевшая далеко идущие последствия.
В это же время при участии местных партийных организаций началась засылка партизанских формирований в тыл к немцам с включением в их состав опытных офицеров-разведчиков и радистов. Постепенно Судоплатовский отдел стал главным центром разведывательно-диверсионной деятельности органов госбезопасности в тылу противника. Не остался он в стороне и в дни обороны Москвы.