В здание Верховного суда на улице Воровского Павла привезли в тюремной машине. На нем не было наручников, и конвоирам КГБ, которые его сопровождали, приказали ждать в приёмной заместителя председателя Военной коллегии, то есть за пределами зала судебных заседаний.
Им не разрешили войти в зал вопреки общепринятой процедуре. Судоплатов был в гражданском. Комната, куда вошёл, совсем не напоминала зал для проведения судебных процессов. Это был хорошо обставленный просторный кабинет с письменным столом в углу и вторым длинным у окон, предназначенным для совещаний, во главе которого сидел генерал-майор Костромин, представившийся заместителем председателя Военной коллегии. Другими судьями были полковник юстиции Романов и вице-адмирал Симонов. В кабинете присутствовали также два секретаря — оба офицеры.
Судоплатову предложили занять место в торце длинного стола, на другом конце расположился состав суда.
Заседание открыл Костромин, объявив имена и фамилии судей и осведомившись, не будет ли у подсудимого возражений и отводов по составу. Павел ответил, что возражений и отводов не имеет, но заявляет протест по поводу самого закрытого заседания и грубого нарушения его конституционных прав на предоставление защиты.
— Закон прямо запрещает закрытые заседания без участия защитника по уголовным делам, где в соответствии с Уголовным кодексом речь может идти о применении высшей меры наказания — смертной казни, а из-за серьезной болезни, которую перенёс, я не могу квалифицированно осуществлять свою собственную защиту в судебном заседании, — встав, заявил Судоплатов.
Костромин остолбенел от этого заявления, судьи встревоженно посмотрели на председателя, особенно обеспокоенным казался адмирал. Костромин объявил, что суд удаляется на совещание для рассмотрения ходатайства, и возмущенно заметил, что у подсудимого нет никакого права оспаривать процессуальную форму слушания дела. И тут же попросил секретаря проводить того в приёмную.
Судьи совещались примерно час, и за это время Павлу неожиданно удалось увидеть тех, кто должен был выступить против него в качестве свидетелей. Первым из таких в приёмной появился академик Муромцев, заведовавший ранее спецлабораторией НКВД-МГБ, где испытывали бактериологические средства на приговоренных к смерти вплоть до 1950 года. Судоплатов едва знал академика и никогда с ним не работал, за исключением того, что посылал ему разведывательные материалы, полученные из Израиля по последним разработкам в области бактериологического оружия.
Другим свидетелем был Майрановский. Бледный и испуганный, он появился в приёмной в сопровождении конвоя. На нем был поношенный костюм — сразу было видно, доставили прямо из тюрьмы. Павлу стало ясно, что работа токсикологической «Лаборатории-Х» будет одним из главных пунктов обвинения в его деле.
Увидев Судоплатова, Майрановский разрыдался. Он явно не ожидал застать того в приёмной, без конвоя сидящим в кресле в хорошем костюме и при галстуке. Секретарь тут же приказал конвою вывести бывшего заведующего и поспешил с докладом к Костромину. Быстро вернулся и завел подсудимого обратно в кабинет, где судьи уже ждали, чтобы продолжить заседание.
Костромин объявил, что ходатайство Судоплатова о предоставлении защитника и заявление о незаконности слушания дела в закрытом заседании без участия адвоката отклонено лично председателем Верховного суда СССР. Это распоряжение только что получено по телефону правительственной связи.
— Если же вы будете упорствовать и откажетесь отвечать на вопросы суда, слушание дела продолжится без вас и приговор будет вынесен заочно, — сообщил председательствующий. — Верховный суд, — (подчеркнул, — по согласованию с Президиумом Верховного Совета как высшая судебная инстанция имеет право устанавливать любые процедуры для слушания дел, представляющих особую важность для интересов государства.
Далее председательствующий задал вопрос, признает ли Судоплатов себя виновным? Тот категорически отверг все предъявленные обвинения. Затем Костромин объявил, что двое свидетелей, бывшие сотрудники органов госбезопасности Галигузов и Пудин, не могут присутствовать на заседании суда по состоянию здоровья. Двое же других, академик Муромцев и осужденный Майрановский, находятся в соседней комнате и готовы дать свидетельские показания.
— Суд не убедили показания Берии во время предварительного следствия по его делу, что вы не являлись его доверенным лицом, а лишь выполняли приказы, которые он передавал от имени правительства. Более того, суд считает, что Берия пытался скрыть факт государственной измены, и показания, имеющиеся в вашем следственном деле, не имеют значения для суда.