Вернулся из 5-й армии Плесцов. Михеев посылал его к генералу Горбаню с поручением Кирпоноса узнать во всех деталях положение на правом фланге фронта.
— Пакет привез, — доложил Иван Михайлович комиссару. — Горбань говорит, что только чудо может спасти армию от окружения. На передовой ужасно непрочно. Белозерский с оперативным составом в окопах…
— Неси пакет командующему, все как есть расскажешь ему, — не стал задерживать Плесцова Анатолий Николаевич и вдруг в дверях увидел Пригоду, привстал даже: — Михаил Степанович! Заходи, чего же ты, вот не ожидал… Живой!
И снял телефонную трубку, позвонил Деревянко:
— Собирайся, повезешь в Харьков документы и арестованных. Два грузовика даю тебе.
Михаил Степанович представился как положено:
— Заместитель начальника особого отдела шестой армии старший батальонный комиссар Пригода вышел из окружения!
— Садись! — указал на стул Михеев. — С документами вышел, разумеется?
Достав бумажник, Михаил Степанович извлек из него просушенные и немного покоробленные партийный билет и чекистское удостоверение; кровяным блеском сверкнул орден Красной Звезды. Не дожидаясь расспросов, старший батальонный комиссар начал рассказывать о трудных боях в окружении и безуспешности ударов на прорыв к своим, о тыле противника, о настроении советских людей на оккупированной врагом территории.
Обо всем этом Михаил Степанович немного погодя подробно написал:
Начальнику особого отдела Юго-Западного фронта
комиссару госбезопасности III ранга
товарищу МИХЕЕВУ А. Н.
В середине июля части 6-й армии Юго-Западного фронта после шестидневных упорных боев в районе Бердичева, где на ряде участков нашими частями наносились мощные контрудары, вынуждены были отойти в юго-западном направлении.
По данным разведки и показаниям пленных, было известно, что против измотанных тяжелыми боями частей армии действует четыре дивизии противника: две танковые и две моторизованные. Враг наступал при абсолютном превосходстве в авиации.
Разрыв между нашими частями и соседями увеличивался, пополнение не получали, ощущали острую нужду в боеприпасах, особенно в артиллерийских снарядах, участились случаи потери связи и управления войсками.
В этой обстановке стали поступать данные, что танковые части и мотопехота противника обтекают наши фланги. Штаб 6-й армии с несколькими подразделениями стоял в селе Подвысокое, что в пятидесяти километрах юго-восточнее Умани. Здесь мы оказались в полном окружении.
Девятого августа приказом командующего армией был сформирован прорывной отряд. В него вошли: третья противотанковая бригада, разумеется, неполного состава; небольшая сводная танковая группа; батальон охраны штаба армии, рота особого отдела и рота командного состава штаба, в число которой влились 23 чекиста во главе с бригадным комиссаром Моклецовым, образовавшие вместе с работниками военной прокуратуры взвод. Группа во главе с командующим 6-й армией генерал-лейтенантом Музыченко и членом Военного совета дивизионным комиссаром Поповым в ночь на десятое августа пошла на прорыв вражеского окружения.
На командном пункте в селе Подвысокое остались офицеры штаба и политотдела армии. Там же находился и я, заместитель начальника особого отдела, с группой чекистов.
Командный пункт должен был руководить частями, занимающими оборону, поддерживать связь со штабом фронта, а когда группа генерал-лейтенанта Музыченко прорвется, то по сигналу следовать за ней. Однако сигнала от командующего не поступило, связи с ним установить не удалось.
Утром десятого августа командный пункт подвергся сильному минометно-артиллерийскому обстрелу и бомбардировке. На юго-восточную окраину Подвысокого прорвалось около двух батальонов пехоты противника с тремя танками. Оборонявшие окраину подразделения после продолжительного и тяжелого боя отступили в село.
Начальник штаба дважды посылал группы командиров для выяснения местонахождения и положения отряда командующего армией. Первая группа не возвратилась. Вторая доложила, что отряд т. Музыченко, по-видимому, прорвался и форсировал реку Сенюха.
К тому времени северо-восточная часть села Подвысокое уже была занята пехотой противника. В этой обстановке приняли решение продержаться в Подвысоком до наступления темноты, а потом идти на прорыв.