Она еще не ввела всей дозы, когда обреченный гвардеец вздрогнул всем телом и резко обмяк, словно превратился в безвольную тряпичную куклу. Сестра-послушница провела ладонью по закопченному, покрытому сажей и кровью лицу умершего, закрывая его остекленевшие глаза. В последний миг, когда под ее рукой веки павшего, дрогнув, начали смыкаться, ей показалось, что выражение его глаз поменялось. Что в его потухших зрачках, обрамленных радужкой цвета бесценного янтаря, не было больше отчаяния. Лишь покой и умиротворение.
…Ему все же удалось закричать, и одновременно с этим к нему вернулся слух. Сначала Ашер услышал шаги. А потом кто-то позвал его по имени.
«Я здесь!» — отозвался Сэмюель, ликуя внутренне от того, что обрел голос и слух.
Дело оставалось за малым. Вернуть себе зрение. Но это должно было произойти совсем скоро. Ашер знал это наверняка, потому что уже слышал, как чьи-то сильные руки начали раскидывать завал. Звуки пробивающихся к нему людей становились все ближе, и с каждым мгновением дышать становилось все легче, пока не стало совсем легко. И тогда Сэмюель Ашер увидел долгожданный свет…
РЭКУМ ПОСЛЕ ЗАКАТА
Графт поежился. Холодный порыв ветра пронизывал насквозь полинялый рабочий комбинезон, и Армений засунул руки поглубже в карманы. Он подумал, что теплый сезон скоро закончится, а когда им выдадут утепленную спецодежду, известно одному Императору, да еще тому… (в этом месте рабочий, задумавшись, замедлил шаг, подбирая наиболее близкое по смыслу слово), словом, кто принимает решение, достаточно уже холодная погода с точки зрения чиновников Муниторума, или еще нет.
Когда Графт дошел до узкого перешейка, отделяющего рабочий квартал от административного, дорогу ему перегородила боевая машина. Армений начал огибать грозную «Химеру» и, подойдя чуть ближе, увидел закрепленные на броне различные инструменты типа тех, что висели у них в заводском цеху на пожарном щите. Среди прочих его внимание привлек один арматурный прут, к которому была приварена полоса металла.
— Что это? — приблизившись, он указал рукой на странный, явно самодельный инструмент, закрепленный между топором и лопатой, обращаясь одному из членов экипажа, стоящего возле боевой машины.
— Что? — гвардеец резко развернулся в сторону подошедшего рабочего, бросив на того настороженно презрительный взгляд.
— Эта хрень, — Графт кивнул на странный багор.
Гвардеец проследил, куда указывает человек в спецовке, и недобро улыбнулся:
— А, это… — он оскалился еще сильнее. — Швабра. Для фарша.
— Какого фарша? — непонимающе протянул Армений.
— Человеческого, — уже без улыбки, с суровой ненавистью в голосе, ответил водитель. — Когда с гранатомета попадают в десантный отсек или в боеуклад… короче эта швабра, фарш из дес-отсека выгребать. Пригоревший.
На долю секунды повисло напряженное молчание, разбитое вырвавшимся у рабочего восклицанием.
— Задница на Золотом! — выругался Графт и сплюнул, представив себе, как должна выглядеть уборка такой шваброй.
— Разговоры! — быстрым шагом к ним подошел один из кадет-комиссаров, на ходу обращаясь к гвардейцу. — Почему стоим?
— Мотор заглох, кадет-комиссар, — мгновенно рапортовал тот. — Ожидаю технопровидца, чтобы тот обратился к Духу Машины. Остальное отделение выполняет боевую задачу на передовой линии.
Леман Доу отрывисто кивнул и тут же перевел взгляд на человека в рабочем комбинезоне:
— Что здесь делаешь? Почему не в рабочей зоне? — строго спросил он.
— Никакого умысла, господин начальник, — Армений по привычке продемонстрировал пустые ладони, вытянув руки перед собой, — Было объявлено, чтобы все, кому известны проходы в город в обход основных ворот, немедленно сообщили.
— Располагаешь нужной информацией? — быстро спросил Доу, сверля рабочего пристальным взглядом.
— Точно так, господин начальник. Как выйти из города через сеть подземных коммуникаций, — голос Графта все еще звучал не вполне уверенно, но с каждым словом становился все более твердым. — Под Рэкумом есть сеть старых шахт. В них можно попасть из подсобных помещений при резервуарах хранения. Я был их смотрителем одно время, и знаю, как там все устроено. Все они были засыпаны в свое время, но часть грунта просела, образовав каверны, так что они слились в тоннель, по которому можно покинуть город. Я могу по нему провести, если потребуется.
— В комиссариат, — коротко бросил Доу, дослушав рассказ рабочего. — Расскажешь там в подробностях.
— Я туда и шел, господин начальник, — Армений продолжал все это время держать руки вытянутыми перед собой, стараясь не смотреть кадет-комиссару в глаза.