— Ищите, — прошептал Ларн, потирая костяшки пальцев, сам не понимая, почему так делает: от холода, нервного возбуждения или по какой-то иной, неизвестной ему причине. — Может, найдете. Себе на голову.
Потрескавшиеся и обветренные губы предателя растянулись в ядовитой усмешке, мгновенно обезобразившей его и без того уродливое лицо.
«Я убью их по одному, — Ларн вновь потер костяшки пальцев с такой силой, что они покраснели. — Или нет. Не убью. Достаточно будет покалечить, чтобы они не смогли убежать и позвать других на помощь»
Мечтательно он задумался о том, как перед ним лежит связанный, беспомощный инквизитор с переломанными руками и ногами, а Ларн плюет на него сверху вниз и продолжает наносить удары ногами по искалеченным ребрам и почерневшему от крови лицу.
Этот образ настолько захватил предателя, что он на мгновение утратил связь с реальностью. Однако очередной порыв ветра хлестнул его по бледным, грязным, впалым, словно у голодающего, щекам, и Ларн прервал свои грезы, вновь поведя зябнущими плечами.
«Сначала, надо разобраться с этими, — подумал он, втягивая шею в ссутулившиеся плечи, еще больше сгорбливаясь под ледяными пощечинами ветра. — Я разберусь, разберусь…»
После чего тихо, чтобы не привлечь к себе внимания, он покинул свой наблюдательный пункт, почти мгновенно растворившись среди развалин мертвого города.
НЕМОРИС ПОСЛЕ ЗАКАТА
Он метнулся из стороны в сторону и затих, подобно дикому зверю, чудом ушедшему от погони и теперь с трудом переводящему дух. Но на самом деле Сэм не был дичью. Он сам был охотником. А его добычей был не зверь и не человек, а место. То самое место, где не так давно проклятые культисты призывали силы хаоса и откуда незримыми нитями расползалось зловоние скверны. Сэм долго шел по этому дрожащему, скользкому следу. Запах тления и смерти уводил его то в одну сторону, то в другую, заставлял плутать по всему Неморису, несколько раз уводил к самой окраине города и даже дважды пропадал, словно издеваясь над своим преследователем. Но Сэм с настойчивостью опытной ищейки снова и снова разыскивал слабую нить и продолжал идти по ней, пока наконец не остановился. Теперь он был уверен, что нащупал то самое место, которое так долго искал.
Он не мог сказать точно, сколько просидел без движения. Время одинокой каплей упало в бездну призрачного мира и там иссякло. Лишь спустя вечность Сэм осторожно пошевелился и аккуратно приблизился к пульсирующему силой кругу. Тот был неровный, с рваными, источающими тошнотворный запах краями и тяжелым, опустошающим душу цветом черной крови. Мысленно псайкер порадовался, что в этом мире он видит все вещи размытыми, а цвета тусклыми. Ему не хотелось даже представлять, как выглядит место, оскверненное хаосом, во всем своем ужасающем великолепии. Выждав несколько мгновений, он сделал еще один шаг, потом еще и еще. Пульсирующий, булькающий чернеющей массой круг выглядел мрачно, но, как ни странно, он по-прежнему не излучал желтые волны опасности. Именно грязно-желтыми разводами, как маркерами, Сэму приходило видение, что дальше продвигаться нельзя. И чем интенсивнее был цвет, тем серьезнее угроза от обозначенного им места. Это был его личный маркер, выработанный им за долгие годы практики. Однако тут угрозы не было. Никакой, даже самой блеклой и слабой. Псайкер продвинулся вперед еще на шаг.
Со стороны могло показаться, что медленно бредущий по разгромленному городу человек или крайне нетрезв, или сошел с ума. Движения его тела изменялись от рваных и резких до плавных и пластичных совершенно внезапно, не поддаваясь систематизированию или логике. Из его полуоткрытого рта стекала на подбородок слюна, а глаза, не мигая, смотрели в одну точку, сфокусировавшись на чем-то бесконечно далеком, уходящем за грань понимания. Зрачки сузились, превратившись в едва заметную точку на фоне светло голубой, почти белесой, радужки. Спутанные, неровно подстриженные черные волосы с множеством седых прядей хаотично покрывали голову и лицо, местами доходя до плеч, ссутуленных и поникших.