— Руку надо удалить, — Атия чувствовала, что крупицы сил, что еще оставались в ней, покинут ее с минуты на минуту. — Выше раны. Прямо сейчас.
— Но…
— Скорее, — ей почему-то вспомнилась Кадис и ее ранение.
Хольмг почувствовала, как в голове поднимается невообразимый шум и ломящая виски боль. Перед глазами поплыли синие пятна, и губы кадет-комиссара дрогнули в беззвучной молитве:
— Брось меня в горнило войны, дабы выковать из меня оружие Твоих Битв.
Сквозь деревенеющее сознание Атия ощутила холодное прикосновение в области предплечья, а до ее умирающего слуха донеслось урчание монолезвия пилы для ампутации.
— Испытывай меня как угодно. Удостой причастия героев… — прошептала Хольмг, но договорить так и не смогла.
Остатки сил покинули ее, и кадет-комиссар провалилась в беспамятство, плотной пеленой обволакивающее изможденную плоть.
НЕМОРИС
Когда-то глубокий, почти отвесный спуск был оборудован лифтом, который поднимался и опускался, доставляя рабочих к шахтам и обратно. Но это было давно, в те времена, когда Неморис еще только возводили. Позже, когда вместо палаток и временных сооружений над отработанными шахтами был возведен рабочий городок и рабочих перестали привозить к местам разработок посменно, лифт разобрали. Потом место было решено закопать и засыпать шлаком, однако это так и не было сделано. Когда из-за несчастного случая погибло несколько рабочих, провалившихся в старую штольню, ее обнесли по периметру проволокой и установили заграждение, как предполагалось тогда — временно. Теперь же, пережив процветание и упадок планеты, вторжение орков и окончательную гибель Немориса, пустая глазница заброшенной шахты впилась своим отрешенным и немигающим взглядом в инквизитора, что стоял на самом ее краю, вглядываясь в черноту ее зева.
Барро кивнул, и наскоро сработанная платформа с двумя гвардейцами начала медленно опускаться в штольню.
«Ведана, — мысленно приказал Алонсо, — следи за ними».
«Да», — мгновенно отозвалась псайкер.
Инквизитор отошел от края штольни и бросил взгляд в сторону кадет-комиссара и оставшихся гвардейцев, которые вчетвером крутили лебедку. Трос, пропущенный через блок, спускался все ниже и ниже. Ведана, стоя у самого края, там, где совсем недавно взирал во мрак уходящей вниз штольни инквизитор Барро, вдруг встрепенулась и задергалась всем телом. Дрожь, родившаяся в ее тонких кистях, со скоростью лесного пожара передалась рукам и следом и всему телу, а лицо Веданы, до этого спокойное, исказила гримаса боли. Псайкер упала, как подкошенная, на колени, схватившись руками за живот, словно из того выскребали внутренности, и ее скрюченные до судорог пальцы впились в одежду в тщетной попытке ее разорвать. В это же мгновение со дна шахты раздался протяжный душераздирающий крик.
Барро развернулся почти мгновенно. В считанные секунды он оказался возле Веданы, подхватывая ее и не давая рухнуть вниз. Ее похолодевшие, как ледышки, пальцы, еще раз судорожно вздрогнули, силясь вонзиться в собственную плоть. Из-под повязки, покрывающей глаза псайкера, появились тонкие кровяные разводы, стекающие по смертельно побледневшим щекам.
«Они, — мысленно простонала псайкер. — Они уничтожены. Враг искалечил их».
— Быстро! Вытаскивайте их! — оттащив Ведану от края штольни, Барро присоединился к гвардейцу и схватился за трос.
Те несколько долгих минут, прежде чем платформа вынырнула из мрачного зева шахты, показались инквизитору вечностью. Едва стальная решетка подъемника, показавшись у поверхности, была вытащена на неровную поверхность расколотого рокрита, Алонсо Барро склонился над лежащими на ней гвардейцами, и на краткое мгновение его охватил ступор.
— Бессмертный Император… — прошептал стоящий позади Юджин, в то время как оставшиеся гвардейцы еле сдерживали позывы рвоты.
— Ведана, — произнес инквизитор, не отрывая взгляда от окровавленных тел, настолько спокойным голосом, что от его звучания хотелось содрогаться больше, чем от созерцания того, во что превратились тела людей, бесформенной грудой лежащие на платформе. — Что ты почувствовала?
Алонсо развернулся в ее сторону одновременно со стоном, вырвавшимся со стороны псайкера:
— Их тела… — голос Веданы звучал слабо и дрожал настолько, что слова с трудом было разобрать. — Они… Их вывернули… наизнанку.
— Так и есть, — совсем тихо произнес Лонгин, пытаясь понять, как такое вообще могло случиться с людьми.