Особое внимание уделял нарком просвещения строительству национальной школы: обучению детей на родных языках, созданию учебников и пособий, подготовке педагогических кадров из числа лиц нерусской национальности, подъему общей грамотности нерусских народов страны, развитию их культуры.
Андрей Сергеевич постоянно подчеркивал, что без дальнейшего совершенствования педагогической науки провести коренную перестройку общеобразовательной школы невозможно. «Без революционной, пролетарской, неустанно разрабатываемой педагогической теории, — говорил он, — нам не суметь возглавить того огромного педагогического движения, которое развертывается в нашей стране…» При непосредственном участии А. С. Бубнова в 1930 году была создана Российская ассоциация научно-исследовательских институтов марксистской педагогики и психологии (РАНИМП) под председательством Н. К. Крупской, образована целая сеть новых научно-исследовательских центров.
Работа научно-педагогических учреждений велась в тесной связи с практикой общеобразовательной школы. Нарком просвещения привлекал внимание теоретиков и практиков к изучению и обобщению передового педагогического опыта. Он требовал тщательно взвешивать на «точных весах марксистского метода» каждую кроху массового педагогического опыта для того, чтобы по-настоящему обогащать учителя.
Деятельность А. С. Бубнова на посту народного комиссара просвещения не ограничивалась вопросами образования. Она охватывала широкий круг проблем культурного строительства. При его непосредственном участии решались многие принципиальные вопросы развития советской литературы и искусства. Направляя и координируя по заданию партии деятельность творческой интеллигенции, Андрей Сергеевич широко использовал опыт своего предшественника на посту наркома А. В. Луначарского, часто советовался с А. М. Горьким, Н. К. Крупской, многими деятелями советской культуры.
— Собирал недавно у себя живописцев, — делился А. С. Бубнов с А. М. Горьким, — вот каша-то в головах у людей — прямо-таки поразительная для нашего времени! А желание работать есть, да и умение (в своей области) тоже имеется. Это о «стариках». А молодежи живописной надо прежде всего изучать приемы своего ремесла.
— Да, на молодежь нам не надо жалеть ни сил, ни денег. Взять хотя бы братьев Кориных — очень талантливы. Послать бы им в Италию долларов триста, пусть еще поучатся, — говорил Алексей Максимович.
Согласившись, что таким художникам, как братья Корины и Федор Богородский, надо продлить срок пребывания в Италии, А. С. Бубнов отметил, что этим все-таки проблему обучения молодых художников не решить.
— Надо создавать нам Художественную академию. Без этого не поднимется наша живопись. Нужна и стан-новая картина, и стенная живопись, и фрески, и рисунок, и виньетка, и плакат, и прочее, и тому подобное.
В 1932 году увенчались успехом старания А. С. Бубнова по созданию Всероссийской академии художеств, преобразованной позднее в Академию художеств СССР. А на XVII съезде ВКП(б) нарком просвещения докладывал партии о создании в 1934 году Академии художеств в Ленинграде и Архитектурной академии в Москве.
Глубокой партийной убежденностью были проникнуты мысли и слова А. С. Бубнова о том, что искусство является мощным средством социалистического воспитания советских людей. Он выступал за то, чтобы открыть широкий доступ трудящимся к сокровищам отечественного и мирового искусства, за пополнение музеев и картинных галерей современными произведениями, отражающими социалистическую действительность. С большевистской непримиримостью критиковал он работников центральных и местных музеев за оторванность от современных проблем и отсутствие в экспозициях связи с задачами социалистического строительства.
Так, однажды при посещении Третьяковской картинной галереи он обратил внимание администрации на то, что в экспозиции нет картин советского периода.
— Товарищ Кристи, — говорил он директору галереи, — я считаю громадным пробелом то, что у вас не отражено ничего из достижений советского искусства за все годы пролетарской диктатуры.