Активное участие Н. Маркина в революционной борьбе принесло ему заслуженное уважение и доверие моряков. И когда в мае начались выборы делегатов на 1-й Общебалтийский флотский съезд, кандидатура Н. Маркина прошла единогласно.
В Гельсингфорс, где проходил съезд, прибыло 256 делегатов. Они, как говорилось в принятом съездом постановлении, ставили перед собой задачи, «связанные с преобразованием организации флота на широких демократических началах». Около одной трети делегатов были большевики и им сочувствующие, около одной четверти — эсеры, меньшевики и анархисты, остальные были беспартийными.
Николай Маркин, избранный на первом заседании товарищем (заместителем) председателя президиума съезда, сразу оказался в центре событий.
Споров, столкновений по идейно-политическим вопросам на съезде было много — большевики твердо держали свою линию, не давая меньшевикам и эсерам протаскивать свои мелкобуржуазные идеи.
Особенно острая борьба шла вокруг устава Центрального комитета Балтийского флота. Разработанный Центробалтом устав предполагал, что именно он, Центробалт, являющийся высшим органом для всех флотских комитетов, станет высшей инстанцией Балтики, что «ни один приказ, касающийся жизни флота, исключая чисто оперативную и связанную с ней техническую деятельность, не имеет силы без одобрения ЦКБФ».
Штаб флота и комиссар Временного правительства выдвинули проект своего устава, в котором права ЦКБФ урезались, он ставился в зависимость от командующего флотом.
Три дня шли дебаты. После бурного заседания 1 июня большинством голосов был принят первый вариант устава. Н. Маркин, активно отстаивавший его, был избран в состав делегации, которой съезд поручил добиться утверждения устава Керенским.
Прочитав устав, Керенский пришел в ярость: флот желал выйти из повиновения Временному правительству! Керенский затопал ногами, начал кричать на делегатов. Выбрав паузу, когда морской министр на мгновение смолк, переводя дыхание, Н. Маркин поднялся со стула:
— Вы, Александр Федорович, не кричите на представителей флота, не старые времена. В истории на шее народа сидели три Александра, а четвертому не бывать! Посмотрите, господин министр, что у вас за спиной!
Керенский оглянулся и недоуменно уставился на Маркина.
— За вашей спиной только стена! А за нашей, господин министр, сто тысяч моряков Балтийского флота, да столько же на других морях России.
8 июня Н. Маркин доложил съезду о своей поездке к Керенскому. С «угрюмой решительностью», кал писал один из участников событий, Маркин разоблачал Временное правительство, эсеров и меньшевиков. Он внес предложение утвердить устав и ввести его в жизнь, несмотря на отрицательную позицию Керенского.
Подавляющим большинством голосов съезд принял следующую резолюцию: «Устав Центрального комитета Балтийского флота вступает в законную силу и проводится в жизнь со дня утверждения его данным съездом, впредь до рассмотрения его Всероссийским флотским съездом…»
Пользуясь своим правом (на третьем заседании Николай был избран уже первым товарищем председателя президиума), Маркин послал телеграмму в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Он запрашивал, могут ли представители Балтики послать своих делегатов на Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов.
Когда стало известно об этой телеграмме Маркина, меньшевики и эсеры обрушились на него, обвинили в самоуправстве, в нарушении демократии, в превышении полномочий и т. д. Но Маркин только улыбался: дело было сделано. Была получена ответная телеграмма — от моряков Балтики предлагалось избрать восемь человек.
— Молодец Маркин, — жали руку большевики. — Нашу линию здорово отстаиваешь…
Как ни противились эсеры и меньшевики, как ни клеймили Маркина соглашатели, моряки избрали его делегатом на 1-й Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов.