Окончательно порвав с семьей, А. С. Бубнов переходит на нелегальное положение. Он не имеет постоянного места жительства, ночует у друзей, у товарищей по партии, у старых знакомых. Скрываясь от полиции, он часто меняет вид и одежду. Пытаясь изменить походку, начинает сутулиться, за что получает у шпиков кличку для наружного наблюдения «Гнутый». Оттачивая приемы конспирации, учится быстро уходить от слежки, избегать ненужной опасности, вводить в заблуждение полицию и жандармов.
…Вечером 2 марта 1906 года А. С. Бубнов назначил собрание пропагандистов. Надо было рассказать им об итогах Петербургской конференции РСДРП, состоявшейся И февраля. Конференция приняла решение об активном бойкоте Государственной думы. Пропагандисты должны были срочно разъяснить рабочим, что Дума — это уловка, попытка царизма сбить накал революции, залить пламя борьбы трудящихся демагогическими обещаниями.
Едва начали собрание — вбежал Егор Соловьев, охранявший дом со стороны улицы.
— Расходитесь! Полиция!
— Спокойнее, товарищи, — скомандовал Бубнов, — выходить по двое, а на улице расходиться в разные стороны.
Но уйти успели немногие. Арестовали почти всех. Однако прямых улик не оказалось. Постепенно всех освободили. А. С. Бубнова выпустили почти через месяц, 31 марта…И вновь водоворот событий.
В начале апреля большевики Иваново-Вознесенска делегировали А. С. Бубнова, М. В. Фрунзе, Е. А. Дунаева и Н. А. Жиделева в Стокгольм на IV (Объединительный) съезд РСДРП. Из Петербурга А. С. Бубнов выезжал в составе одной из последних групп делегатов, в которой оказались Н. К. Крупская, К. Т. Новгородцева, П. Л. Тучапский и еще несколько человек. В работе съезда он участвовал под фамилией Ретортин, которая была ему дана как производная от партийного псевдонима «Химик».
В Иваново-Вознесенск вернулись в начале мая. Вскоре в лесу под надежной защитой дружинников состоялась партийная конференция, на которой делегаты рассказали об итогах съезда. Впечатлений было много. Ведь состоялось знакомство с такими замечательными революционерами, как Ф. Э. Дзержинский, К. Е. Ворошилов, М. И. Калинин, Л. Б. Красин, А. В. Луначарский, С. Г. Шаумян, Е. М. Ярославский. Но самое главное впечатление — это В. И. Ленин.
О Владимире Ильиче «Химик» рассказывал рабочим с особым воодушевлением, которое неизменно передавалось слушателям. Он подчеркивал, что ленинские взгляды на вооруженную борьбу пролетариата резко расходятся с позицией Плеханова. Плеханов выступает фактически против революции, прячется за спину буржуазии, заявляя, что рабочим не надо было браться за оружие. Ленин же зовет пролетариат к усилению борьбы, к вовлечению в революцию всего трудящегося населения.
Участвовал А. С. Бубнов и в работе V съезда РСДРП. Он возглавлял иваново-вознесенскую делегацию, в которую входили М. В. Фрунзе, К. Д. Гандурин, И. И. Коротков, И. Е. Любимов, Д. Д. Скороходов и другие.
На съезд из Иваново-Вознесенска уезжали группами по два-три человека. Вместе собрались в Москве. Дальше опять группами. Через Петербург, Белоостров, Гельсингфорс добрались до Копенгагена. Разместились в гостинице, считая долгий путь законченным. Но датское правительство запретило проведение съезда в своей стране. Через Швецию перебрались в Лондон. Здесь 30 апреля в церкви, арендованной у христиан-социалистов, открылся V съезд РСДРП. Церковь эта мало походила на многочисленные иваново-вознесенские: электричество, удобные сиденья для прихожан, высокая кафедра для священника, простота отделки. С радостью обратил А. С. Бубнов внимание товарищей на В. И. Ленина, присевшего на шаткий стул возле амвона.
— Андрей, — дернул за рукав Дмитрий Скороходов, — а этого, который рядом с Лениным, не знаешь? Высокий, в усах, ему еще аплодировали при входе.
— Это Максим Горький, — ответил за Бубнова стоявший рядом молодой человек, — а к кафедре сейчас направляется Георгий Валентинович Плеханов, ему поручено открыть съезд.
— А вы сами кто будете? — оглядев говорившего, спросил Бубнов.
— Кубяк Николай Афанасьевич, — протянул новый знакомый руку, — ваш сосед по номерам. Заходите вечерком, познакомимся поближе.