С е м е н. Дяденька Шарпат! Мы тебя по всей деревне ищем, а ты вот где…
Ш а р п а т. А это кто с тобой?
С е м е н. Землячок. Солдатик с фронта…
С о л д а т (козыряет). Так что уволен вчистую по ранению…
С е м е н. Он, дядя Шарпат, с вашим Актанаем в одном лазарете лежал… И служили они вместе…
Ш а р п а т (оживился). С Актанаем? Расскажи, расскажи, братец, как там мой сын?
Выходит из дому С а с к а в и й.
Т о й м е т. Вот солдат с фронта.. От Актаная весточку привез…
Саскавий устремляется к солдату.
Ш а р п а т. Так как же там Актанай?
С о л д а т. Война, брат ты мой, дело не шуточное! Она, скажу я тебе, знать ничего не желает! Шарахнуло по башке — и будь здоров! Нет человека! Ну, конечно, иной, вроде меня, хоть без руки, с перебитой коленкой, а все-таки жив остается… А другого — чик! И готово…
С а с к а в и й. Это ты к чему говоришь, солдатик? Ты лучше расскажи нам, как поживает Актанай?
Семен отходит в сторону.
Ш а р п а т. Ты, Семен говорит, с моим Актанаем в одном лазарете лежал?
С а с к а в и й. Значит, он был ранен? А мы ничего не знали!
С о л д а т. А как же! На то и война! Его разрывной пулей ка-ак жахнет! Вот мы вместе с ним в одной палате и лежали; вот так — он, а вот так — я… А как мы с ним в одной роте служили и в бой вместе шли, то и подружились… Да и сам я из здешних, можно сказать, мест. Ранило-то нас обоих в одночасье… Мне, стало быть, руку напрочь оторвало и в ногу угодило, а его в грудь навылет…
Ш а р п а т. Да не томи ты, друг! Говори, жив ли мой сын?
С о л д а т (смотрит на Семена, тот делает ему знаки). Так что приказал долго жить!..
Ш а р п а т. Помер?
С а с к а в и й. Актанай! (Заламывает руки.)
Т о й м е т. Ах ты, господи! Что же это делается? (Садится на скамью.)
С о л д а т (говорит и все время смотрит на Семена). Отдал он мне вот это полотенце. (Достает полотенце, которое дала Актанаю Саскавий перед его отъездом.) И говорит, стало быть, «не жилец, мол, я на белом свете. Если умру, то, может, будешь в наших краях, отдашь тогда моей невесте Саскавий… Мне, говорит, увидеть ее, наверное, не придется…»
Саскавий прислонилась к дереву и плачет. Тоймет сидит опустив голову. Шарпат, закусив губу, качает головой. Семен делает знаки, нервничает, сдвигает брови, указывает пальцами на Саскавий и себя.
(То смотрит на Семена, то отворачивается. Наконец нехотя произносит.) А уж совсем как отходить стал, сказал: «Скажи моей невесте, чтобы шла замуж за нареченного своего жениха, за Чораева Семена…»
С а с к а в и й (поворачивает лицо в сторону солдата и смотрит удивленно). Так сказал Актанай? (Смотрит на Семена, замечает его торжествующий взгляд.) Нет, не мог он так сказать… (Смотрит на солдата, тот отворачивается.)
Входят К а п р а л о в и д в а с т р а ж н и к а.
К а п р а л о в. Что за сборище?
С е м е н. Никакого сборища нет, господин урядник!
К а п р а л о в. Как так нет? (Указав на солдата.) А этот что тут делает? (К солдату.) Кто такой? Откуда? Документ!
С о л д а т (достает из-под подкладки фуражки бумагу). Уволен вчистую, ваше благородье! Без руки, калека…
К а п р а л о в. Агитацию разводишь? Лясы точишь?
С о л д а т. Никак нет, ваше благородье! Так что с ихним сыном в одном окопе вшей кормили…
С е м е н. Он привез весть о смерти сына Шарпата — Актаная.
К а п р а л о в. Ага! Ну, невелика потеря! Одним крамольником меньше… А нам сейчас Шарпат нужен… Его тут старостой назначили. Хватит, походил в старостах! Думал в самом деле… Давай, староста, собирайся! С нами пойдешь!..
Ш а р п а т. Куда я пойду? Зачем?
К а п р а л о в. Шагай, шагай! Умел народ баламутить, умей и ответ держать! Суд разберет…
Ш а р п а т. Мало того, что сына убили… Теперь и я понадобился? У меня жена-старуха, дочь… Что же, им с голоду помирать? Всех прикончить хотите?
К а п р а л о в. Каленым железом выжжем! Всех революционеров с корнем вырвем! Ни одного не оставим! Всех в тюрьме сгноим!..
Ш а р п а т (выпрямляется, поднимает голову). Не хватит тюрем, господин урядник! Всю Россию за решетку не засадите!
К а п р а л о в. Молчать! (Ударяет нагайкой.) Где Окашев Николай?