За дверями шум. П а т р у л ь н ы й к р а с н о а р м е е ц с красной повязкой на рукаве вводит И в а н а С а р л а е в а.
И в а н (красноармейцу). Ты меня не подталкивай, я не слепой, сам дверь найду.
П а т р у л ь н ы й. Иди, иди…
О л ь г а (вошедшим). В чем дело?
П а т р у л ь н ы й. Вот парня привел… шлялся по Сенному базару… Ни документов, ничего, пес его знает, кто такой?
О л ь г а. А сюда зачем?
П а т р у л ь н ы й. Куда же его, коли он мариец. Ваш земляк, вы и разбирайтесь…
О л ь г а. Так… ты, видать, не городской?
П а т р у л ь н ы й. Из деревни он.
О л ь г а. В город к родным?..
И в а н. Работу ищу.
П а т р у л ь н ы й. Работу? Где же ты ее сейчас найдешь, дурень!..
И в а н. А ты… ты не очень… Тоже мне начальник… Нарядился в галифе…
П а т р у л ь н ы й. Я те дам галифе…
О л ь г а. Тише!
Стремительно входит М а р к о в, коренастый мужчина лет тридцати, с открытым улыбающимся лицом, в гимнастерке, застегнутой на все пуговицы. Суконные брюки заправлены в солдатские сапоги.
М а р к о в. Здравствуйте! (Передает Ольге бумаги.) Это срочно отпечатать.
О л ь г а. Только что звонил Адамов.
М а р к о в. Знаю. Аликанов у себя?
О л ь г а. Еще не приходил.
М а р к о в. Как появится, пусть зайдет ко мне. (Заметил патрульного и Ивана.) А это что за люди?
П а т р у л ь н ы й. Здравия желаю. (Ивану.) Вот тебе комиссар — объясняй ему, кто ты и что тебе надо в городе. (Маркову.) Разрешите идти?
М а р к о в. Идите.
Патрульный уходит.
И в а н (разглядывая Маркова). Ты взаправду комиссар?
М а р к о в. А ты как думал?
И в а н. А не врешь? Ведь комиссаром-то тут мой земляк Кужнуров.
М а р к о в. Выходит, ты из Шайры?
И в а н. Точно, а фамилия моя Сарлаев, зовут Иваном.
М а р к о в. Что же ты, Иван, больно рваный ходишь?
И в а н. Богатыми-то не были, из бедности не вышли. Вот и пришлось к соседу нашему, Мурзаеву, в батраки идти… Год у него работал, от темна до темна, а потом невмоготу стало — уж больно он измывался… Ушел я от него. А дома-то у нас шесть ртов — ни хлеба, ни одежды… Вот я в город, значит, и подался, а здесь тоже некуда приткнуться.
М а р к о в (в раздумье). Да, невеселые твои дела.
И в а н. Мне бы хоть какую работенку…
М а р к о в. Гм… Как же тебе помочь? Куда пристроить?
И в а н. Может, в какие-нибудь мастерские? Или на мыловаренный завод…
М а р к о в. Завод сейчас бездействует. Да и мастерские закрыты.
Входит А л ь б и н а Н у р м и н с к а я, элегантно одетая женщина. В руках у нее папки с бумагами.
А л ь б и н а. Здравствуйте! (Садится за свой столик. Печатает на машинке.)
М а р к о в (Ивану). А ты город хорошо знаешь?..
И в а н. Как не знать. Когда у Мурзаева батрачил, мы с ним уголь сюда возили… Я по улицам ходил, ведрами продавал для самоваров…
М а р к о в. Видать, твой хозяин оборотистый.
И в а н. Что и говорить!.. А уж скуп и жаден — до невозможности.
М а р к о в. Вот что, дружок. Пожалуй, мы найдем тебе работу. Хочешь у нас быть курьером?
И в а н. Кульером?.. Хочу. А что это такое?
М а р к о в. Ну, курьер — это… как бы тебе объяснить… Разносчик срочных бумаг по разным учреждениям. Город ты знаешь — не заблудишься.
И в а н. Не заблужусь.
М а р к о в. Вот и хорошо. Ольга Николаевна, напишите приказ о зачислении в Комиссариат мари вот этого красавца.
О л ь г а. Хорошо…
М а р к о в. И еще… проводите молодца ко мне домой и скажите Нине Ивановне, чтобы она его накормила… И пусть даст ему мои брюки и гимнастерку… Вот записка. (Быстро что-то пишет и передает Ольге.) Ну-с, желаю, товарищ кульер… (Уходит.)
О л ь г а. Пошли, товарищ. (Альбине.) Это срочно отпечатайте для Алексея Васильевича.
И в а н. Так Марков взаправду комиссар?
О л ь г а. Взаправду.
И в а н. А как же Кужнуров?
О л ь г а. И Кужнуров, только он военный комиссар. (Уходят.)
Минуту спустя быстро входит К у ж н у р о в. На нем военная форма, папаха, на боку сабля.
К у ж н у р о в. Альбина, отстукайте быстренько вот эту бумагу.
А л ь б и н а. Успеется… Никуда ваша бумага не денется. Сергей Петрович, пойдемте сегодня в цирк, говорят, лилипуты приехали.