О к с и н а. Когда луна на убыль идет, говорят, к смене погоды… Устал ты, видно.
К о р к а т о в. Немного.
Стук в дверь.
Кажись, стучат.
О к с и н а. Сейчас открою.
Уходит, возвращается с А н а н ь е в ы м.
Моисей Гаврилович! Каким ветром к нам занесло?
А н а н ь е в. Прошу прощенья за столь поздний визит! Здравствуйте, Егор Коркатович. Понимаете, несмотря на такое тяжелое положение, уездный отдел народного образования требует, чтобы все дети вкусили от источника знания в новом году. Ну, к Ольге Савельевне, к девушке, я стучать постеснялся. А к вам, семейным людям, рискнул. Вот инструкция! (Достает из портфеля.) Я сейчас не то инспектор, не то курьер… (Смеется.)
К о р к а т о в. Завтра разберемся, утро вечера мудренее.
О к с и н а. Может, чайку выпьете? Самовар еще горячий.
А н а н ь е в. Спасибо. Не беспокойтесь. Значит, до утра?
К о р к а т о в. Да, да.
А н а н ь е в. Спокойной ночи! (Пошел к двери.)
К о р к а т о в. Одну минутку, нам по пути. Сейчас вместе пойдем.
О к с и н а. Куда ты, Егор?
К о р к а т о в. В волисполком.
О к с и н а. В такой поздний час?
К о р к а т о в. Дела.
О к с и н а. Что же это? И так целыми днями пропадаешь. А теперь…
К о р к а т о в. Я обещал.
О к с и н а (умоляюще). Останься, Егор.
К о р к а т о в. Неудобно, люди ждать будут.
О к с и н а. Останься.
А н а н ь е в. Так вы идете, Егор Коркатович?
Оксина умоляюще смотрит на Егора.
К о р к а т о в. Вот жена волнуется.
А н а н ь е в. Как знаете.
К о р к а т о в (Оксине). Ладно, отложим дела.
А н а н ь е в. До свиданья.
О к с и н а. Куда вы? Ночуйте у нас, Моисей Гаврилович.
А н а н ь е в. Нет, нет! Я в волисполкоме… у меня правило: людей не стеснять. Значит, остаетесь?
О к с и н а. Я спросить вас хочу. Можно нашему мальчику в школу поступить?
А н а н ь е в. Какому мальчику?
О к с и н а. Мы с Егором решили усыновить сироту Мичу.
А н а н ь е в. Конечно.
К о р к а т о в. Пойду-ка я прикрою его своей шинелью. А то к утру похолодает. Замерзнет постреленок.
О к с и н а. Не разбуди.
Коркатов уходит.
А н а н ь е в. Извините, Оксина Васильевна. Не кажется ли вам, что вы крылья связали мужу своему. Если бы не вы… не связь с вами, то он давно бы в уезде был, а то и губернским начальником.
О к с и н а. Люблю я его, Моисей Гаврилович. Сердцу в этих делах не прикажешь…
А н а н ь е в. Но вы хоть бы работать ему не мешали. Вот сейчас его люди ждут, а вы…
Вернулся К о р к а т о в.
К о р к а т о в. Спит, как сурок.
А н а н ь е в. Значит, до завтра? А то, может…
Егор отрицательно качает головой.
Спокойной ночи. А насчет мальчика — заходите.
Оксина запирает за Ананьевым дверь.
О к с и н а (возвращаясь). Кровать постелить?
К о р к а т о в. Пожалуй. Устал я что-то…
О к с и н а. Еще бы…
В дверь снова стучат.
Кого еще несет?
К о р к а т о в. Гость на гость — хозяину радость.
О к с и н а (идет открывать). Папаша! Вот не ожидали!
С а в и н (входя). Или меня уж всех прав лишили? Разве не могу я свою родную дочь проведать? На своего советского зятька поглядеть? Ведь не спите вы, сейчас только от вас Ананьев вышел. Добрый вечер.
К о р к а т о в (хмуро). Добрый вечер!
С а в и н. Я зачем пришел? Слышал, она затяжелела… Так, может, вы все же в церкви повенчаетесь?
К о р к а т о в. По советскому закону она моя жена!
О к с и н а. Не бойтесь, вам в подоле не принесу.
С а в и н. Все меняется… Может, пройдет время, и она будет считаться твоей сожительницей, а ребенок ваш, мой внучек, незаконнорожденным.
К о р к а т о в. Теперь все дети законнорожденные… Так Ленин сказал!
С а в и н. Церковный брак все же крепче.
К о р к а т о в. Наш крепче. Вы дочку замуж отдавали или невестку в дом брали, обязательно с приданым, как товар с придачкой…
О к с и н а. А Егору я сама нужна и он мне. Нас только смерть разлучит.
С а в и н. Смерть, ну что ж…
К о р к а т о в. Ладно. Зачем пришел?
С а в и н. А ты помалкивай, не хозяин в этом доме. Лесозавод отобрал — мало показалось, теперь стали донимать контрибуцией.