Тависток завершил поиски группы, которая могла бы исполнять музыку Адорно, и последний прослушал запись, сделанную группой, состоящей из сброда20, которая выступала по разным подвалам на улице Репербан, в стриптиз-барах и дешёвых клубах этого, пользующегося дурной славой, района Гамбурга. Запись была сделана на студии «Акустик Студио» («Akustik Studio») группой, носившей в то время название «Трое потрясающих парней» («The Fab Three»). Конечно, «студия» была не лучше кабины для записи собственного голоса, а песенный номер, выбранный группой, носил название «Летняя пора»21.
Где Тависток раскопал эту группу — неизвестно. В апреле-июле 1961 года она выступала под разными названиями в разных «клубах», играла в «Клубе первой десятки» (The Тор Ten Club) (Джордж Харрисон был выдворен оттуда). Другими местами выступлений были «Подвал кайзера» (Kaiserkeller), «Клуб Индры» (lndra Club), «Звёздный клуб» (Star Club) и «Киноклуб Бэмби» (Bambi Kino Club). В «квартире», расположенной именно над этим стриптиз-клубом, как говорят, и «прозябала в нищете» группа (тогда их было трое).
В ту пору группа была известна под названием «Рабочие карьера» («The Quarrymen»), а через год — «Джонни и Лунные Собаки» («Johnny and the Moondogs»). Их репертуар состоял из песен Чака Берри, Литтл Ричарда и Элвиса Пресли. Это не были те самые «Битлз», которых позднее привезли в США, после того как Тео Адорно и Тависток провели их через свой «пансион благородных девиц».
Но прежде группе было необходимо дать название и обучить её тому, как исполнять музыку Адорно. Он окрестил группу «Битлз»22 — в честь жуков-скарабеев из египетской мифологии и искусства. Жук-скарабей был могущественным символом Древнего Египта. Считалось, что он наделён магической властью, как доброй, так и злой, и ему поклонялись египетские фараоны и жрецы.
«Битлз» не знали музыкальной грамоты, поэтому в первые годы им приходилось играть на слух. Натренировавшись, они пустились в крестовый поход против молодёжи всего мира и, в особенности, Соединённых Штатов Америки, организованный Адорно.
Мир ведать не ведал о том, что по нему должен был вскоре распространиться новый тип анархии. Тон, заданный Адорно своей музыке, вызывал деградацию личности. История Древнего Египта, Китая и Индии показывает, чго крушение основ этих цивилизаций находится в прямо пропорциональной зависимости от кризиса в их музыке. Древняя Греция и Рим были непревзойдёнными до тех пор, пока их музыка была чиста и непорочна. Начало упадка моральных и социальных норм в Древней Греции прослеживается к 444–429 годам до P. X. (эпоха Перикла) — в этот период искусство и музыка Греции были на самом низком уровне.
Можно показать, что в результате проникновения скверны в греческую музыку деградировали и другие виды искусства, а вместе с этим произошёл упадок и самой греческой цивилизации. Адорно знал это и этим воспользовался, введя двенадцати-атональную систему, наполненную низкими, вульгарными импровизациями и звуками ударов в сочетании с чрезмерными модуляциями. Когда к этому добавлялись слова, возникало общее впечатление, что певец берёт то ниже, то выше, и что ему никак не удаётся попасть в нужную ноту, и всё это на фоне постоянного вибрато, перебиваемого тяжёлой непрекращающейся барабанной дробью. Это было безобразно и разрушительно, но задача социологов из Тавистока заключалась в том, чтобы заставить миллионы тинэйджеров принять и полюбить эти звуки.
«Новый звук» был действительно неприятным, но «легко запоминающимся» благодаря его сочетанию с ритмами первобытных культов Молоха и африканского Вуду. Это произошло и с греческой классической музыкой, когда новая вульгарная музыка заняла своё место в сердцах афинян, заменяя собою ту утончённую, правильно оформленную, стройную музыку, которая была характерна для греческой цивилизации. Новый звук разрушил царивший ранее порядок. В 404 году до P. X. произошла музыкальная революция, которая стала причиной неистовой физической агрессии, завершившейся жестокой революцией. Именно музыка и призывала к ниспровержению ценностей.
Это была предшественница «музыки «битлов»», которой, в свою очередь, предстояло «призвать к разрушению» и совершить в шестидесятых-семидесятых годах двадцатого века всемирную революцию. Для непосвящённых композиция «Битлз» «Опрокинь Бетховена» («Roll over Beethoven») была всего лишь весёлой песенкой. Но для тех, кто наблюдает за временами насильственных перемен, это было важным сообщением, говорившим о намерении Тавистока; музыкальный и песенный мир решительно и безвозвратно переменился. Бетховен вскоре должен был уступить место «рок-н-роллу».