Отбросив благочестивые банальности и притворство по поводу защиты конституции, сенатор Сэм Эрвин сделал гораздо больше для изменения Соединенных Штатов, чем все, что приписывается президенту Никсону, и Соединенные Штаты еще не пришли в себя от почти смертельной раны Уотергейта – операции, заказанной Комитетом 300 и выполненной КИМД, «Круглым столом» и «непосредственными контролерами» из числа офицеров-резидентов МИ-6 в США.
То, как президент Никсон был сначала изолирован, окружен предателями, а затем лишен воли к сопротивлению, буквально соответствует тавистокской методологии установления полного контроля над личностью, сформулированной главным тавистокским теоретиком д-ром Куртом Левиным. В этой книге я уже частично излагал методологию Левина, но, учитывая типичность примера случая президента Ричарда Никсона, я думаю, ее стоит повторить:
«Один из главных методов подавления морального духа посредством стратегии устрашения состоит в точном соблюдении следующей тактики: нужно держать человека в состоянии неопределенности относительно его текущего положения и того, что его может ожидать в будущем. Кроме того, если частные колебания между суровыми дисциплинарными мерами и обещанием хорошего обращения вкупе с распространением противоречивых новостей делают когнитивную структуру ситуации неясной, то человек теряет представление и уверенность в том, приведет ли его какой-либо конкретный план к желаемой цели, или же наоборот отдалит от нее. В таких условиях даже те личности, которые имеют четкие цели и готовы пойти на риск, оказываются парализованными сильным внутренним конфликтом в отношении того, что следует делать».
Киссинджер и Хейг следовали тавистокским пособиям буквально. В результате мы получили запутавшегося, испуганного и полностью деморализованного президента Никсона, для которого единственно возможным выходом – как ему подсказал Хейг – было уйти в отставку. В 1983 году я написал две работы: «Тавистокский институт – несущий зло и смерть» («The Tavistock Institute: Sinister and Deadly») и «Тавистокский институт: британский контроль над политикой США» («The Tavistock Institute: Britain's Control of U.S. Policy»), основанные на тавистокских секретных пособиях, которые попали в мои руки. В этих работах методы и действия Тавистокского института описаны весьма подробно.
Тавистокские методы, использованные для смещения Никсона, оказались столь эффективными, что народ нашей страны слепо поверил в клевету, дезинформацию и искусственно подстроенные ситуации, выдаваемые заговорщиками за правду, в то время как Уотергейт от начала и до конца был основан на дьявольской лжи. Это важно подчеркнуть, потому что мы, конечно, не видели самую последнюю операцию уотергейтского типа.
Каковы же были нарушения президента Никсона, якобы заслуживающие импичмента? Что за «неопровержимые доказательства» должны были подкрепить обвинения? Сначала о «неопровержимых доказательствах». Вся эта ФИКЦИЯ была раздута Киссинджером и Хейгом вокруг магнитофонной записи от 23 июня, посредством которой Хейг убедил Никсона сдаться Леону Яворски (Leon Jaworski).
Хейг часами убеждал президента Никсона в том, что эта магнитофонная запись погубит его, поскольку она «вне всякого сомнения» доказывала вину Никсона в серьезных нарушениях и его соучастие в уотергейтском заговоре. Первая реакция Никсона на доводы Хейга была следующей: «Это абсолютная чепуха, не следует придавать этому большого значения». Но Хейг настаивал на своем, пока не убедил Никсона в том, что он не сможет успешно защититься перед Сенатом – и это на основе только этой записи от 23 июня!
Как же Хейг выполнил свою миссию? Действуя по приготовленному для него его контролерами из «Круглого стола» сценарию, Хейг подготовил неотредактированную расшифровку магнитофонной записи с «неопровержимыми доказательствами». В действительности эта запись не содержала ничего такого, что президент Никсон не смог бы объяснить. Чувствуя это, Хейг распространил неотредактированный и официально не подтвержденный текст записи среди самых стойких приверженцев Никсона в Белом Доме и в сенате, а также среди руководства Республиканской партии. Этот текст, сопровождавшийся такими комментариями, как «неопровержимое и убийственное доказательство», исходящий от доверенного помощника Никсона, имел эффект сокола, обрушившегося на стаю голубей – сторонники Никсона запаниковали и разбежались, ища прикрытия.
После этих подрывных антигосударственных действий Хейг вызвал в свой офис конгрессмена Чарльза Уиггинса (Charles Wiggins), твердого сторонника Никсона, который согласился возглавить борьбу в Палате представителей, чтобы воспрепятствовать процедуре импичмента. Хейг сообщил ему вопиющую, явную ложь о том, что «борьба проиграна». После этого Уиггинс потерял интерес к защите Никсона, полагая, что Никсон сам согласился сдаться. Таким же образом Хейг действовал и с сенатором Гриффином, ведущим сторонником президента в Сенате. В РЕЗУЛЬТАТЕ ПРЕДАТЕЛЬСКИХ, АНТИГОСУДАРТСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ХЕЙГА СЕНАТОР ГРИФФИН НАПИСАЛ ПИСЬМО ПРЕЗИДЕНТУ НИКСОНУ, ПРИЗЫВАЯ ЕГО УЙТИ В ОТСТАВКУ.