– Мы их остановили при подъеме мощности, чтобы не залить реактор, – ответил Иннокентий, – а теперь с ними нет связи. Я тоже думаю, что надо эвакуироваться.
– Панику прекратить, никакой эвакуации. Что с внешней и внутренней связью?
– Основные каналы не работают. Переходим на аварийные, – ответил Вадим. – Есть связь!
Вадиму было 37 лет, и он считал, что его карьера только началась. Активный общественный деятель, председатель профсоюза работников АЭС, депутат в местный совет, он считал, что его призвание – помогать «простым людям». Хотя эти «простые люди» считали по-другому, упрекая Миноева в излишней тяге к власти.
– Норма, – продолжил Иван. – Если бы там пошла ядерная реакция, от нас бы мокрого места уже не осталось. Леша, гаси реактор всеми доступными способами. Кеша, турбина еще жива?
– Да, выдает ток на выбеге, – ответил Иннокентий, – но скоро выдохнется. Блин, говорил же, нельзя было поднимать мощность таким способом. Подождали бы день, реактор бы сам вышел из отравления.
– Это утвержденный эксперимент. – Иван кивнул на кипу бумаг на столе. – Там все совершенно безопасно.
– Не знаю, как все, а я лучше отсюда уберусь. – Петр поднялся со стула и направился к выходу. – Я тут ничем помочь не могу.
Иван неодобрительно посмотрел на Петра:
– Пока ситуация не прояснится, мы все должны находиться на рабочих местах.
Петр нерешительно потоптался у двери:
– Я только гляну, что там, и вернусь. – Он вышел за дверь.
– Все и так понятно без базаров, – Вадим пощелкал тумблерами и глянул на дисплей. – Управления нет, датчики показывают чепуху. Нужно выходить и разбираться на месте.
Иван подошел к Вадиму:
– Как там связь?
– Связных докладов нет, но очевидно плавление активной зоны реактора. Далее реакция, похоже, выдохлась, но у нас нет никаких возможностей повлиять на ситуацию, поэтому может быть всякое. Большая часть персонала, похоже, эвакуировалась… Вот, до нас дозвонились из «Росатома», включаю громкоговоритель.
– …там охренели! Меня все слышат? Это заместитель генерального директора по ядерной безопасности Евсин. Мы уже в курсе всех произошедших событий. У вас проплавление активной зоны реактора, есть выбросы радиоактивных элементов. Реакция продолжается. Как я понял, вы ничем уже не управляете. Приказываю эвакуироваться. Создана комиссия по ликвидации последствий аварии, сейчас подбираются люди, и они скоро к вам прибудут.
Дверь открылась, вернулся Петр:
– Коридор и, наверное, все ниже 7-й отметки завалено, – растерянно сказал он. В его голосе была слышна паника.
– Надо разблокировать аварийный выход! – сказал Вадим, кивая на металлическую, наглухо задраенную дверь.
– Командую тут я! – поднял руку Иван. – Аварийный выход проходит близко к реактору, что, если он тоже завален?
– Я посмотрю! – дернулся Петр.
Вадим щелкнул тумблером:
– Разблокировал. Подожди минуту, пусть давление выровняется.
Иван внимательно посмотрел на Петра:
– Так, парень, без геройства. Понял? Если есть возможность выйти, выходи и немедленно докладывай ситуацию по коммутатору. Любая опасность – возвращайся. Возьми дозиметр, надень комплект защиты и «лепесток».
Петр быстро надел защитный костюм и вышел.
Алексей встал с кресла, прошел к противоположному концу щита управления энергоблоком, включил дополнительный дисплей. На экране появилась страничка «Яндекса». Иван, который все это время внимательно следил за его действиями, удивленно воскликнул:
– Ё! У тебя отсюда выход в Интернет?!
– Через гейт, спокойно. Знаю, что не положено, но сейчас важна любая информация.
– Думаешь, «Яндекс» тебе сообщит новость об аварии? Или своим знакомым девушкам напишешь прощальное послание? – усмехнулся Вадим, подходя к Алексею.
– Девушек моих давайте оставим в покое, – немного напряженно ответил Алексей. – Я сейчас найду «сайт правды».
– Интересно… – Иннокентий прямо на стуле подъехал к компьютеру. – Это который правду говорит? Черта с два его найдешь и потом черта с два получишь ответ.
Алексей быстро менял запросы в браузере, переходя с сайта на сайт:
– Тут важна заинтересованность в ответе. Мы уж точно заинтересованы… А, вот…
На страничке загорелась заставка «сайта правды».
– Гм… – Иван почесал небритый подбородок. – До чего дошли, в Интернете спрашиваем сведения о собственной АЭС… Спроси: авария реальна? Какая там радиация в реакторном блоке? Уровень разрушения? И…
– Не так быстро. – Алексей быстро набрал запросы, не глядя на клавиатуру. – Реальна, выше ста рентген в час, очень высокий.