Среди встречающих находились М. В. Калмыков и Э. А. Рахья. Имели они приглашения и на юбилейную сессию ЦИК СССР, которая открывалась вечером того же дня в бывшем Таврическом дворце. По выходе из вокзала оба попали в ликующую атмосферу большого празднества. На площади Восстания между высокими флагштоками с многочисленными кумачовыми полотнищами чернел заключенный в клетку из стальных прутьев памятник Александру III, который народ давно окрестил «Пугалом». С трудом пробившись к нему, Калмыков и Эйно Рахья прочли только-только появившееся на цоколе едкое четверостишье Демьяна Бедного:
В алых стягах был и весь проспект имени 25-го Октября. Неожиданно в небе над ним, сверкая на солнце белым металлом крыльев, на небольшой высоте пронеслись самолетные звенья… Город этот помнился Калмыкову по апрельским дням семнадцатого года. Тогда его улицы были так же, как и сейчас, многолюдны, но светились они иными транспарантами и лозунгами, призывавшими к борьбе против империалистической войны, против антинародной политики Временного правительства. У Рахьи же были другие воспоминания — ему посчастливилось быть в Питере и в дни самого Октябрьского вооруженного восстания, на которое большевики подняли передовых рабочих, революционных солдат и матросов…
— А не проехаться ли нам, товарищ комкор, — предложил Эйно Абрамович, — сразу к Зимнему и Смольному. Денек-то словно по заказу кинематографистов выдался, тех, кто завершает ныне съемки фильма «Октябрь». Не возражаете?
Не ошибся начпокор, и Михаил Васильевич как бы наяву, в натуре просмотрел исторические события десятилетней давности — и штурм Зимнего, и сцены перед Смольным, в дни, потрясшие мир.
А 15 мая следующего, 1928 года в Ленинград прибыл новый командующий войсками округа М. Н. Тухачевский, показавший себя с первых дней служения большевистской партии и трудовому народу решительным поборником самых передовых и инициативных действий. Таким он запомнился и тем, кто знал его по руководству Военной академией РККА. Уже на первой встрече с руководящим составом округа Михаил Николаевич поставил широкие, идущие далеко вперед задачи не только по обучению войск, но и подготовке гражданского населения к испытаниям грядущей войны. Тогда же командующий дал указания о разработке крупной программы по проверке готовности войск и промышленных районов Ленинграда к отражению возможного воздушного нападения.
И в начале июня в округе и городе прошли первые в стране двусторонние учения, имевшие целью повысить эффективность аэростатного заграждения, боеготовность зенитно-артиллерийских и авиационных подразделений, устойчивость связи военно-воздушных сил с наземными частями и руководством, а также дать практические навыки труженикам крупнейших ленинградских предприятий по защите себя и своих заводов от внезапных ударов с воздуха.
На разборе М. Н. Тухачевский признал серьезность подготовки и проведения учений. Фундамент есть, говорил он, наши заводы уже не являются беззащитными. Однако оборона каждого предприятия должна искать свои пути как в специально-техническом, так и в военном отношении. Быстрое развитие новейших средств нападения требует от противовоздушной обороны постоянного совершенствования и творческой работы. В заключение командующий указал на необходимость укрепления связей гражданских ПВО и ПВХО со всеми родами войск округа, особо заострил вопрос на способах борьбы тех и других с низколетящими целями и налетами авиации в ночное время.
Инспектируя дивизии и полки корпуса, организуя военные игры, участвуя в маневрах округа, проводимых лично М. Н. Тухачевским, комкор-комиссар 1-го стрелкового учился сам и учил других подходить, как и командующий, к любому делу с высокой партийной ответственностью и требовательностью, всегда гореть негасимым огнем инициативы, стремлением принести как можно больше пользы армии и народу.
«Там, где нет указаний сверху, — подчеркивал Михаил Николаевич после октябрьских учений двадцать восьмого года, — действуй самостоятельно. Иногда это может разойтись с желанием высшего боевого управления. Но боевой опыт учит нас, что активные войска, нарушающие иногда предположения высшего командования, дают большие результаты, чем пассивные войска…
Недостаточная напористость, самодеятельность, мобильность, — продолжал командующий, — это краеугольный минус, самое опасное наше место… У нас не то, чтобы нежелание так действовать, а просто неприученность. Так что нам нужно поставить себе задачи приучить наши части к самодеятельности»[71].