— Что вы сделали с женщиной? — спросил Джек.
— Врезал ей, сэр, — флегматично отвечал Маршалл. — Тартана такая же рагузанка, как и я. По словам Гульфика, капитан говорит только на лингва-франка[84], никакой он не итальянец. У дамочки в переднике пачка испанских бумаг; трюм набит тюками, предназначенными для доставки в Геную.
— Только подлец способен ударить женщину, — громко произнес Джеймс. — Подумать только, с кем нам приходится сидеть за одним столом.
— Посмотрим, что вы запоете, когда женитесь, мистер Диллон, — фыркнув, произнес казначей.
— Отличная работа, мистер Маршалл, — сказал Джек. — Отлично справились. Сколько там людей? Что они собой представляют?
— Восемь, сэр, включая пассажиров. Безобразные, упрямые педрилы.
— Тогда пришлите их сюда. Мистер Диллон, будьте любезны, подберите подходящих людей для призовой команды.
В это время начался дождь, и с первыми каплями послышался звук, заставивший всех обернуться в сторону северо-востока. Это был гром. Но не грозовой, а орудийный.
— Поживее с пленными, — крикнул Джек. — Мистер Маршалл, составьте им компанию. Вас не затруднит присмотреть за женщиной?
— Никоим образом, сэр, — ответил Маршалл.
Пять минут спустя шлюп уже шел под углом к волнам, разрезая ливень и совершая небольшие винтообразные колебания. Теперь ветер дул с траверза, и, хотя они почти сразу убрали брамсели, меньше чем через полчаса тартана осталась далеко позади.
Опершись на гакаборт, Стивен смотрел на длинную кильватерную струю, мыслями уносясь за тысячи миль, пока его не побеспокоил кто-то, аккуратно подергав за куртку. Он повернулся и увидел улыбающегося Моуэтта и немного поодаль стоявшего на четвереньках Эллиса, которого выворачивало наизнанку через портик - небольшой квадратный проем в фальшборте.
— Сэр, сэр, — повторял Моуэтт, — вы же промокнете.
— Действительно, — отозвался Стивен и минуту спустя добавил: — Ведь идет дождь.
— Совершенно верно, сэр, — продолжал Моуэтт. — Может, спуститесь вниз? Или мне принести вам брезентовую куртку?
— Нет. Нет. Нет. Вы очень добры. Нет … — рассеянно отвечал Стивен, и Моуэтт, которому не удалась первая часть его миссии, с жизнерадостным видом приступил ко второй: следовало прекратить насвистывание доктора, которое нервировало и тревожило ютовых и шканечных, да и весь экипаж в целом. — Вы позволите рассказать вам кое-что, связанное с морской службой, сэр — о, слышите опять стрельбу?
— Будьте любезны, — отозвался Стивен, растягивая губы, собранные было в трубочку.
— Дело вот в чем, сэр, — сказал Моуэтт, указывая справа от себя, туда, где за свинцовыми шипящими волнами находилась Барселона, — это то, что мы называем подветренным берегом.
— Вот как? — произнес доктор, и в глазах его затеплился огонек любопытства. — То, что вы так недолюбливаете? А это не предрассудок, не традиционное суеверие слабых душ?
— Вовсе нет, сэр, — воскликнул Моуэтт и принялся объяснять доктору природу сноса судна под ветер, потерю выигрыша на ветре при повороте через фордевинд, невозможность лавирования при слишком сильном ветре, неизбежность сноса под ветер в том случае, когда судно оказывается запертым в бухте, а штормовой ветер дует прямо в нос, и весь ужас такой безвыходной ситуации. Его объяснения сопровождались низким орудийным гулом, подчас непрерывным ревом, продолжавшимся с полминуты, иногда отдельными гулкими выстрелами. — Как мне хочется узнать, что там происходит! — воскликнул юноша, прервав себя на полуслове и привстав на цыпочки.
— Опасаться нечего, — сказал Стивен. — Вскоре ветер будет дуть в направлении волн — такое часто происходит перед Михайловым днем. Если бы только можно было укрыть виноград каким-нибудь гигантским зонтом!
Моуэтт был не одинок в своем любопытстве. Капитан и лейтенант «Софи», слушавшие этот рев и ждавшие исхода поединка, стояли рядом на квартердеке, мысленно бесконечно далекие друг от друга. Все их помыслы были направлены на северо-восток. Столь же внимательно прислушивался к происходящему и почти весь экипаж.
То же можно было сказать и об экипаже «Фелипе V», 7-пушечного испанского капера. Он появился внезапно, прорвав слепящую пелену ливня, — темный силуэт чуть позади траверза со стороны берега, направляющийся к звукам сражения на всех парусах, которые смог поставить. Оба судна увидели друг друга одновременно. «Фелипе» выстрелил, поднял свои флаги, услышал в ответ бортовой залп «Софи» и, поняв свою ошибку, положил руль на борт и направился обратно прямо в Барселону с крепким ветром по левой раковине. Большие латинские паруса капера наполнились ветром и сильно колыхались при бортовой качке.
84
Смешанный международный язык Средиземноморского региона, использовавшийся в основном торговцами.