«Так или иначе, от нас скоро останется лишь один корпус», — размышлял Джек. Невероятно, но пока не упала ни одна мачта и ни один рей, но долго так продолжаться не может. Наклонившись к Эллису, он прокричал юноше в ухо:
— Бегом на камбуз! Пусть кок перевернет вверх дном все грязные сковороды и кастрюли. Пуллингс, Баббингтон, прекратить стрельбу. Отталкивайтесь шестами, толкайте. Обстенить марсели. Мистер Диллон, велите первой вахте измазать лица сажей на камбузе, как только я скажу. Матросы, матросы! — закричал капитан, видя, что фрегат медленно движется вперед. — Мы должны высадиться на испанский корабль и захватить его. Сейчас самое подходящее время — сейчас или никогда — сейчас или нам конец — сейчас, пока они не успели прийти в себя. Пять минут веселья — и фрегат наш. Взять топоры, сабли — и вперед. Первая вахта перепачкает лица сажей на камбузе и пойдет на нос с мистером Диллоном, остальные вместе со мной атакуют с кормы.
Джек кинулся вниз. У Стивена только четыре тихих раненых и двое убитых.
— Мы идем на абордаж, — сказал Джек. — Мне нужен ваш человек — нужен каждый, кто может держать оружие. Вы пойдете с нами?
— Нет, — отвечал доктор. — Но могу встать на руль, если вам будет угодно.
— Хорошо, вставайте. Вперед! — воскликнул Джек. Выскочив на усыпанную обломками палубу, сквозь клубы дыма ярдах в двадцати слева по носу Стивен увидел возвышавшийся ют шебеки; экипаж «Софи», поделенный на две части: одна группа, с черными лицами и вооруженная, выбегала из камбуза и собиралась у гальюна, остальные уже стояли на корме, выстраиваясь линией вдоль ограждения — озирающийся казначей с бледным лицом, констапель, щурящийся после тьмы, царящей внизу; кок с разделочным тесаком, уборщик, цирюльник и его собственный санитар, все здесь. Стивен смотрел на ухмыляющееся лицо с заячьей губой и на то, как он любовно ощупывал абордажный топор, твердя при этом: «Я буду бить этих педрил, я буду бить этих педрил, я буду бить этих педрил». Несколько испанских пушек всё еще продолжали палить в белый свет как в копеечку.
— Брасы! — скомандовал Джек, и реи начали поворачиваться, чтобы наполнить марсели ветром. — Дорогой доктор, вы знаете, что делать? — Стивен кивнул и взялся за штурвал, почувствовав, как ему повинуется руль. Рулевой старшина отступил и с мрачным восторгом схватил абордажную саблю. — Доктор, как по-испански «еще пятьдесят человек»?
— Otros cincuenta.
— Otros cincuenta, — повторил Джек, глядя ему в лицо с самой ласковой улыбкой. — А теперь прошу, подведите нас к фрегату. — Еще раз кивнув ему, он подошел к фальшборту, по пятам сопровождаемый своим шлюпочным старшиной, и поднялся на фальшборт — массивный, но ловкий, он стоял, держась за переднюю ванту и размахивая длинной и тяжелой кавалерийской саблей.
Несмотря на многочисленные пробоины, марсели наполнились ветром, и шлюп пошел вперед. Стивен крутанул штурвал и положил руль на борт. Раздались скрежет и треск, звуки порвавшихся тросов, удар, и оба судна сцепились. Крича изо всех сил, с носа и кормы шлюпа английские моряки полезли вверх по борту шебеки.
Перебравшись через разбитый фальшборт, Джек попал прямо на дымящуюся горячую пушку, которую уже подкатили к борту, и один из ее расчета, отвечающий за охлаждение ствола, ткнул его рукояткой швабры. Джек Обри ударил его сбоку саблей по голове — тот моментально ткнулся в орудие, и капитан перепрыгнул через его поникшее плечо на палубу «Какафуэго».
— Вперед, вперед! — вопил он во всю мочь, что есть сил рубя бегущую прислугу орудия, а затем отбивая сабельные и копейные удары. Он заметил, что на палубе скопились сотни испанцев, и все это время кричал: «Вперед!»
На какое-то время испанцы отступили, изумленные таким натиском, и вся команда «Софи», включая юнг, оказалась на борту «Какафуэго»: на миделе и носу. Испанцы отступали от грот-мачты к шкафуту, но там сплотились. И началась отчаянная рубка: наносились и отражались жестокие удары; сражающиеся моряки спотыкались об обломки рангоута, падали на палубу, где уже не оставалось места; люди наносили удары, рубили, стреляли друг в друга из пистолетов. То здесь, то там противники сталкивались, издавая при этом рев, как дикие звери. Там, где свалка была не такой густой, Джек пробился ярда на три. Перед ним возник солдат, и в тот момент, когда оба высоко подняли сабли, второй, нырнув у него под мышкой, ударил Джека в бок пикой, которая лишь скользнула по ребрам, и замахнулся для нового удара. Находившийся за спиной капитана Бонден выстрелил из пистолета — пуля, оторвав мочку уха у Джека, убила пикинера наповал. Сделав ложный выпад, капитан что есть силы ударил солдата саблей по плечу. Тот упал, и обороняющиеся отступили. Джек Обри поднял вверх саблю, крепко сжав ее в руке, и быстро посмотрел вперед и назад.