Со стороны суши волнами накатывал дым, то здесь, то там поднимаясь ввысь, зачастую закрывая Гибралтар до самого края бухты и три корабля в море. Наконец задул более устойчивый бриз, и над клубами дыма появились бом-брамсели и брамсели «Цезаря». На мачте был поднят флаг адмирала Сомареса и сигнал: «Стать на якорь для взаимной огневой поддержки». Джек увидел, как флагман прошел мимо «Одейшеса» и, находясь на дальности оклика, повернулся бортом к «Дезэ». Вокруг адмиральского корабля возникло облако, скрывшее все вокруг. Из мглы вырвалось похожее на молнию пламя — ядром, пролетевшим на уровне головы, скосило шеренгу морских пехотинцев, стоявших на юте «Дезэ». Весь корпус могучего французского корабля содрогнулся от удара: по меньшей мере половина выпущенных ядер попали в цель.
«Тут не место для пленника», — подумал Джек и, с чувством глубокой благодарности посмотрев на капитана Пальера, поспешил вниз, на квартердек. Там он увидел Баббингтона и юного Риккетса, с растерянным видом стоявших около дрифта[105], и крикнул им:
— Вниз, вы оба! Нечего изображать из себя древних римлян. Хорошо же вы будете выглядеть, разорванные пополам нашими собственными книппелями.
И действительно, над морем с воем и визгом летели цепные книппели[106]. Он заставил их укрыться в канатном ящике, а сам направился в боковую галерею кают-компании, в которой располагалась офицерская уборная. Это не самое безопасное место в мире, но постороннему наблюдателю трудно найти себе уголок в межпалубном пространстве военного корабля во время сражения, а ему страшно хотелось проследить за ходом битвы.
Пройдя вдоль строя французских судов, повернувшихся на север, «Ганнибал» стал на якорь чуть впереди «Цезаря» и сосредоточил свой огонь на «Формидабле» и батарее в Сантьяго. «Формидабль» почти перестал отстреливаться, что пришлось весьма кстати, поскольку по какой-то причине «Помпеи» развернуло течением: возможно, его шпринг перебило ядром, и он встал носом к борту «Формидабля», поэтому теперь «Помпеи» мог только обстреливать береговые батареи и канонерки орудиями правого борта. «Спенсер» по-прежнему находился в дальней части бухты, но даже при этом пять английских линейных кораблей атаковали три французских. Все складывалось удачно для англичан, несмотря на испанскую артиллерию. А теперь в разрыве облака дыма, проделанном бризом, дующим с вест-норд-веста, Джек увидел, как на «Ганнибале» перерубили якорный канат и отправились в сторону Гибралтара и, как только набрали ход, начали лавировать, подходя ближе к берегу, чтобы пройти между сушей и французским флагманом и атаковать его с носа. «Совсем как в битве на Ниле», — подумал Джек, и в этот момент «Ганнибал» сел на мель, очень плотно сел на мель, оказавшись прямо напротив тяжелых орудий, установленных на Торре дель Альмиранте. Облако дыма сомкнулось вновь, а когда оно наконец рассеялось, шлюпки курсировали туда-сюда между ним и другими английскими кораблями; одна из них завозила якорь. «Ганнибал» ожесточенно обстреливал три береговые батареи, канонерские лодки, а передними левыми орудиями и погонными пушками бил по «Формидаблю». Джек обнаружил, что он так крепко сцепил руки, что стоило немалого труда разъять их. Положение не было отчаянным, даже вообще не таким уж и скверным. Западный ветер стих, и теперь задувший с северо-востока бриз стал разгонять плотное облако порохового дыма. Перерубив якорный канат и обойдя вокруг «Венерабля» и «Одейшеса», «Цезарь» принялся обстреливать «Эндомтабль», находившийся за кормой «Дезэ», обрушив на него самый ожесточенный огонь, какой только довелось видеть Джеку. Капитан «Софи» не смог разобрать сигнал, но был уверен, что он означал: «обрубить канат и повернуть через фордевинд», вместе с «подойти к противнику ближе». На борту французского флагмана тоже просигналили: «рубить канат и сесть на мель», поскольку теперь, при ветре, который позволит англичанам приблизиться к французским судам, лучше рискнуть разбить судно, чем допустить полное поражение. Кроме того, его приказ было легче выполнить, чем распоряжение сэра Джеймса, не только потому что бриз еще наполнял паруса французов, после того как стих для англичан, но и потому что у французов уже были заведены верпы и имелась дюжина шлюпок с побережья.
Джек слышал отдававшиеся наверху приказы, топот ног, видел, как бухта наполнилась дымом; перед глазами у него закружились плавающие обломки, «Дезэ» повернул через фордевинд и шел прямо на берег. Корабль с грохотом сел на риф напротив города так, что Джек утратил равновесие. «Эндомтабль», потерявший фор-стеньгу, уже сидел на мели у берега Зеленого острова или где-то поблизости от него. Оттуда, где он находился, Джек не видел французского флагмана, но он тоже скорее всего сел на мель.
105
Так называется резной завиток, которым оформлялся переход фальшборта или ограждения с одного уровня на другой.