— Да, я буду через двадцать минут. Никуда оттуда не уходите.
Кадзами повесил трубку. «Если он сообщит в полицию, все пропало, — подумал Адзисава. — Но дело сделано, теперь будь что будет».
Адзисава нашел убежище в доме Кадзами. Дальнейший курс действий они стали вырабатывать вдвоем.
— Вашего сына убил человек Ооба, это ясно. Свидетель, якобы видевший меня в ту ночь, подкуплен. Но вы у них вне подозрений, им в голову не придет искать меня здесь. По их расчетам, вы должны ненавидеть меня лютой ненавистью. Что же, это их заблуждение дает нам кое-какое преимущество.
— Повторяю еще раз: окончательно вы меня пока не убедили. Я просто хочу разобраться в том, что произошло.
— Я понимаю. Надеюсь, мои действия помогут рассеять ваши подозрения. Худо то, что после моего побега противник, конечно, настороже. Особенно трясется Наруаки, опасаясь моей мести. Поэтому с недельку я выжду. Они сочтут, что я скрылся из города, и ослабят бдительность. Тогда-то я и попрошу вас вызвать Наруаки.
— Меня? Как же я его вызову?
— Придумаем что-нибудь. Ну, например, поминальная служба по покойному другу.
— Но на поминальную службу соберутся все родственники, может произойти скандал.
— Вы правы. Да и вряд ли Наруаки придет — кровь вашего сына на его руках. Лучше скажите ему, что хотите подарить какую-нибудь вещь в память о Сюндзи.
— Да, так лучше.
— Вы только выманите его, а уж я сумею развязать ему язык. Потом господин Уракава соберет журналистов, и мы устроим пресс-конференцию с преступником. Сенсация будет первоклассная — сын мэра признается в убийстве! Сюндзи будет отмщен.
— Вряд ли все выйдет так гладко. Не забывайте, против вас — само семейство Ооба.
— Ничего, как-нибудь, — уверенно усмехнулся Адзисава, хотя на самом деле уверенности в благополучном исходе дела у него не было. Но нельзя же в столь ответственный момент подрывать боевой дух единственного союзника!
Наверное, больше всех загадочное исчезновение Адзисава волновало инспектора Китано. Он не допускал возможности, что объект мог бежать из Хасиро, оставив свою невесту неотмщенной. Все равно рано или поздно беглеца неминуемо ухватили бы, его разыскивала полиция всей страны. Наверняка Адзисава здесь, в городе; он затаился и ждет случая нанести по врагам ответный удар. Непонятное бездействие бывшего специалиста по диверсиям не давало инспектору покоя. Что же замыслил Адзисава? Китано буквально чувствовал, как затравленный и загнанный зверь где-то в своем потайном логове готовился к прыжку.
Прошла неделя, и интенсивность поисков начала спадать. Среди подручных Ооба все больше утверждалось мнение, что Адзисава каким-то образом умудрился выскользнуть из Хасиро.
Как-то раз в доме мэра зазвонил телефон, и женщина, назвавшаяся матерью покойного Сюндзи Кадзами, попросила Наруаки. Специальный охранник, дежуривший у аппарата, не усмотрел в этом звонке ничего подозрительного и передал трубку юному Ооба. Тот был знаком с матерью своего бывшего приятеля, и потому не мог отказаться от разговора, хоть ему и было не по себе.
— Вы знаете, я разбирала вещи моего бедного мальчика, — сказала мать Кадзами, — и обнаружила письмо, адресованное вам.
— Мне? А что в нем написано? — У Наруаки от испуга защемило сердце.
— Оно запечатано, я не стала вскрывать конверт. И потом, после сына осталось столько вещей… Мне больно на них смотреть, я хочу раздать их близким друзьям Сюндзи. Вы не могли бы заехать к нам ненадолго?
Брать вещи убитого приятеля сыну мэра совсем не хотелось, но весть о письме растревожила его не на шутку. «Что еще выдумал этот слюнтяй? — занервничал он. — Наверняка написал что-нибудь лишнее, не дай бог, кто прочтет. Но он же не мог догадываться, что его прикончат? Может, в последний миг и понял, что к чему, так ведь уже было поздно. Да нет, наверняка ерунда какая-нибудь». Но Наруаки напрасно пытался себя успокоить, на душе становилось все тревожнее. Он решил, что все-таки будет лучше забрать письмо.
— Хорошо, я заеду, — пообещал он матери Кадзами и условился о времени.
К инспектору Китано, жившему в одной из городских гостиниц, явился неожиданный посетитель. Это был Горо Уракава. Он сразу предупредил, что за ним, возможно, следят. Инспектор выглянул из окна, но ничего подозрительного не заметил, — как сотрудник уголовной полиции, он знал, как обнаружить слежку. Нет, Уракава не привел за собой «хвоста».