— Мисс, я хотел бы попросить вас: не будите, пожалуйста, моего приятеля ни в коем случае. Он смертельно устал.
Девушка кивнула, соглашаясь.
— Разумеется, сэр.
— Баааальшое спасибо, мисс, — Джон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, давая понять, что устал не меньше «приятеля» и, пожалуй, тоже согласился бы вздремнуть часок-другой.
Стюардесса исчезла в конце салона.
Как только самолет начал разбег, Джон встал. Теперь оставалась наиболее трудная часть замысла. Метрикс гордился, — и имел на это полное право, — своими профессиональными навыками, но то, что он задумал совершить сейчас, больше смахивало на подвиг, чем на простое испытание физических возможностей. Пусть даже и полковника «коммандо».
«Боинг» набирал скорость. Сквозь толстые стекла иллюминаторов Джон видел несущуюся мимо лайнера бетонную полосу.
Стюардесса, спешащая к кому-то во второй салон, встревоженно остановилась и объяснила:
— Сэр, вы должны сесть в кресло и пристегнуться. Мы взлетаем.
Джон судорожно втянул воздух между плотно сжатыми челюстями и дрожащим голосом нетвердо пробормотал:
— Да, я понимаю, мисс. Но меня очень укачивает.
— Может быть, вы хотите принять таблетку? — стюардесса казалась воплощением сочувствия. У Джона появилось ощущение, что девушка сейчас заплачет.
— Нет, благодарю вас, — запинаясь, успокоил ее Метрикс, — мне просто нужно на минуточку в туалет. Я сейчас вернусь. Простите…
Он трусцой кинулся к кабине, изображая резкий приступ тошноты, ударился бедром о подлокотник одного из кресел, влетел в кабинку и задвинул створки.
Теперь, по крайней мере, ему не нужно было притворяться. Привалившись спиной к стене, чувствуя, как липкий пот заливает глаза, Джон реально оценивал происходящее. Сколько всевозможных «но». Не просто щели, а настоящие бреши в его плане. Он не знал, сколько длится разбег, на какую высоту успеет подняться лайнер к тому моменту, когда закончится шершавый бетон взлетной полосы, ушел ли звонить Салли и, в конце концов, есть ли место, куда он сможет прыгнуть. Если нет, то Джон Метрикс погибнет. Либо разобьется, либо его тело размажет стойка шасси.
Самолет еле заметно дрожал.
А что еще можно сделать? Пути назад уже нет — Энрикес мертв. И значит, мертва Дженни. Да, не стоит обманывать себя. Как только обнаружится труп в самолете, ее убьют. Если, конечно, к этому моменту он не успеет освободить дочь. Либо перебить всю банду Родригеса. Все. Хватит рассуждать. Надо действовать!
Джон, глубоко вздохнув, вобрал воздух в легкие, задержал его на секунду, с шумом резко выдохнул и, открыв дверцу туалета, осторожно выглянул. Стюардессы не было. Он выскользнул в проход и направился в хвост самолета. Между салоном-«люкс» и вторым классом оказалась небольшая лестница, ведущая вниз, к багажному отделению. Спустившись, Джон двинулся в обратном направлении. Миновав отделение ручной клади, он оказался перед дверью с красной надписью «грузовой отсек». Метрикс распахнул ее и тут же отпрянул назад. Прямо ему в лицо уставилась оскаленная острая морда добермана. Собаку отделяло от человека не больше десяти сантиметров и… прочная металлическая сетка. Пес заливался хриплым злобным лаем, роняя на пол клетки хлопья желтоватой слюны.
Джон, прижимаясь к стене, протиснулся в узкое пространство между клеткой добермана и странного вида контейнером.
Он старательно пропихивал свое, ставшее вдруг невероятно неуклюжим, тело в проход, шаг за шагом продвигаясь к намеченной цели. Наконец, ему удалось преодолеть это препятствие и оказаться у следующей стены с предупреждающей надписью: «Опасно! Не входить!»
Джон вцепился в обшивку обеими руками и рванул изо всех сил. Перегородка с хрустом оторвалась, а за ней… За ней оказались створки шасси. Прямо перед его глазами с сумасшедшей скоростью летела земля. Стойка шасси, поблескивая отполированными боками, уходила вниз, перетекая в огромный вращающийся круг — колесо.
Именно сюда и направлялся Джон. Ему очень хотелось надеяться, что хохотун Салли уже ушел, а не стоит у широкого окна терминала, и поэтому он не станет свидетелем происходящего. Иначе все старания пойдут коту под хвост, и Джон может попрощаться с дочерью.
Но, что сделано, то сделано. Джон обхватил руками стойку и легко соскользнул вниз. Нащупав ногами крепежную раму, он встал на нее и чуть пригнулся. Теперь ему была видна вся полоса и расстилающиеся за ней тростниковые заросли. Они надвигались с фантастической скоростью, больше напоминая зеленую стену. Такой вид наверняка открывается из кабины автомобиля водителю за несколько секунд до катастрофы.
Ветер хватал Метрикса, старался сбросить его с шаткой платформы, лишить и этой ненадежной опоры, швырнуть на бетон, под надвигающиеся задние шасси, жадно тянущиеся к нему своими убийственными катками-колесами.
В какой-то момент Метрикс испугался. Не струсил, а испугался того, что из-за убийцы-ветра не сможет верно рассчитать прыжок.
«Боинг» еле заметно дрогнул и вдруг оторвался от земли. Джон не раз видел, как самолет поднимается в небо, но впервые у него появилась возможность наблюдать это, стоя на шасси.
Он тут же вспомнил анекдот о парне, сидящем на бомбе и лупцующем молотком по взрывателю. Наверное, тот тоже ощущал нечто похожее.
Земля провалилась вниз, и Джон разглядел под собой голубоватые пятна воды, затесавшиеся в зеленую тростниковую массу. Видимо, ее намыло ливнями, прошедшими неделю назад. Метрикс обрадовался. Возможно, ему удастся прыгнуть в одно из этих природных мини-озер. Маловероятно, но вдруг… Плохо было то, что он не мог сделать поправку на ветер. Слишком велика была скорость взлетающего лайнера. Шасси дернулись. Джон понял: еще секунда-другая, и они начнут втягиваться в корпус. Прыгать нужно сейчас, времени на раздумье больше нет. Из тростника появилось очередное озерцо. Сверху оно показалось Метриксу совсем крохотным. Не больше рождественской открытки. Надежда упасть в него была безумием не большим, чем попытка с завязанными глазами, после полудюжины пива, попасть с первого выстрела в движущуюся абсолютно бесшумно мишень.
И, тем не менее, выбора у Джона не было. Даже если бы он решил отказаться от задуманного, то шансы забраться обратно в лайнер практически равнялись нулю. Скорее всего, его просто раздавило бы о стенки отсека шасси.
Метрикс отпустил правую руку и передвинулся влево, стараясь выбрать наиболее удобную для прыжка позицию.
Озерцо плыло навстречу. Джон дождался, пока оно окажется чуть впереди, и, резко толкнув ногой стойку уже начавшего складываться шасси, отделился от самолета. Рев двигателей устремился куда-то вверх.
Метрикс сделал то же, что обычно делают при прыжках с парашютом: сжав колени, он чуть согнул ноги, приготовившись к удару.
Сегодня тот, кто определял жизненный путь полковника спецподразделения «коммандос», был милостив.
Джон упал у самого берега. Озерцо приняло его, поглотив, укрыв с головой. Он нащупал ногами зыбкое дно и встал. Вода доходила Джону до груди. Выбравшись в заросли тростника, Метрикс поднял руку и выставил на электронных часах таймер-будильник. Механический голос известил его о том, что отсчет начался. Цифры 11:00 на циферблате, мигнув, сменились новыми — 10:59.
Время пошло.
Десять часов пятьдесят восемь минут до…
Александро Родригес нетерпеливо мерил шагами палубу шикарной яхты. Беннет, стоящий рядом со связанной Дженни, наблюдал за ним с какой-то смесью брезгливости и удовольствия. Он презирал этих людей. Вообще, Беннет презирал людей, плативших ему деньги. Это правило не касалось одного человека на земле — Джона Метрикса. Нет, еще, пожалуй, отца. Да, да. Старого ублюдка Беннет тоже уважал. Уважал, боялся и ненавидел одновременно. Конечно, папаша был крепким человеком и умел заставить сына делать то, что ему хотелось. В противном случае Беннет вполне мог остаться с парой переломанных ребер.