— Пойдем, — перебил он. — Скоро я тебя отпущу, но сейчас ты пойдешь со мной!
Ее слабые возражения не производили на него никакого впечатления. Эта девушка была нужна ему, и Джои заставил бы Синди поступать так, как нужно ему, пусть даже и не без физического нажима.
К немалому облегчению Метрикса этого не потребовалось.
Стюардесса вздохнула и пошла к главному входу. Джон остановил ее.
— Не туда. Это слишком рискованно. Мы войдем через другую дверь.
Он потащил Синди к боковым дверям. Сквозь огромную витрину Метрикс видел, как Салли небрежно подошел к лифту и, нажав «вызов», принялся осматривать толпу. Делалось это скорее из праздного любопытства, чем от предчувствия опасности. Блондин перекатывался с пятки на мысок, и обратно. Он немного нервничал, точно. Только связано это было с другими причинами, не известными Джону.
Метрикс любил ясность. Теперь же ему приходилось ориентироваться на месте, исходя из сложившейся ситуации.
Следя взглядом за Салли, он лихорадочно размышлял, Что ему известно? Ничего. Куда идет парень? Нет. Зачем? Тоже нет. А неизвестность предполагает огромное количество случайностей. Возможно, хохотун просто хочет что-то купить. Нет, вряд ли. Салли все-таки нервничает. Кого-то ждет? Возможно. Кого? А если Беннета?
Происходило то самое, чего Метрикс терпеть не мог. Колебания. Когда у тебя один шанс из ста, одна ниточка, готовая оборваться в любой момент или которая может никуда не вести вообще — да, да, такое тоже возможно, старина, — то колебания — самое худшее, что вообще может быть.
Кабина лифта спустилась на первый этаж, и Салли не спеша вошел в нее. Была в его движениях явная нарочитость.
«Он волнуется, — решил Джон. — Почему? Почему, черт возьми?»
Не выпуская запястья девушки, Метрикс вошел через боковой вход и, свернув в холле налево, оказался у эскалатора, поднимающего посетителей наверх.
Им нужно двигаться параллельно с блондином. Нет времени выжидать внизу — Салли может ускользнуть, смешаться с безликой массой посетителей — значит, они вынуждены подниматься вместе с ним.
Джон знал: человек, стоящий в кабине лифта с прозрачной стеной, никогда не смотрит перед собой. Он смотрит вниз, в толпу.
Останься Метрикс и Синди в холле, блондин сразу заметил бы их. Несмотря на наплыв людей, а скорее, даже благодаря этому, Салли будет вглядываться, и, несомненно, заметит их из-за высокого роста и рваной тенниски Джона. Подобные мелочи, как правило, бросаются в глаза прежде всего.
Лифт пошел вверх. Джон ступил на эскалатор, втащив за собой Синди.
Не бежать! Суета привлекает внимание. Стоять спокойно.
Как и предполагалось, Салли прилип к стеклу, но смотрел вниз. Туда, где шевелился человеческий муравейник. Пестрое море голов, одежды, фигур, повинующееся единому ритму, словно прилив, подчиненный фазам луны. Оно дробилось на многочисленные ответвления — ручейки, капли, — растекаясь по трем обширным залам «Юниона», разместившимся на первом этаже.
Кабина остановилась на третьем. Блондин вышел из лифта, быстро миновал торговый ряд и заспешил к расположившемуся в угловом павильоне кафетерию. Из открытых дверей доносились разговоры, звон посуды, вязкая, как смола, мелодия блюза…
…Полицейский из внутренней охраны медленно вошел внутрь, и Салли тут же замедлил шаги. В его планы не входило присутствие стража порядка в момент совершения сделки. Не только потому, что подложные документы — те, которые он собрался купить у Борджи, — штука сама по себе противозаконная, но еще и из-за девятимиллимстровой «беретты», уютно устроившейся в наплечной кобуре. А ведь за нелегальное ношение оружия тоже по головке не гладят, это-то известно даже самому последнему кретину у которого всего одна извилина.
Салли подошел к стеклянной двери и заглянул внутрь.
Табачный смог окутывал помещение настолько густо, словно в нем не ели, а давали концерт «Кисс». Посетителей, желающих перекусить, было достаточно, чтобы чертов коп не вертел по сторонам башкой, а просто пошел к стойке за своим бесплатным гамбургером и чашкой кофе.
Борджи уже сидел за одним из крайних столиков, где свет был не таким ярким, как в центре зала. Светлый «стетсон» затенял половину лица, но не нарочито, как это показывают в дешевых боевиках, а естественно.
(Ну не любит человек яркий свет, что тут поделаешь!)
Легкий хлопчатобумажный пиджак облегал грузноватую фигуру. Выпирающий живот выдавал в Борджи страстного любителя «Бэлантайна». [8]Толстяк мусолил давно погасшую сигару и время от времени посматривал на золотой «роллекс», удобно обхватывавший правое запястье.
«Да, парень не привык отказывать себе в маленьких удовольствиях, — подумал Салли». А кому, как не ему, Салли, знать об этом. Хотя, при таких-то заработках…
Видимо, полицейский отработал свою смену, или она близилась к концу. Иначе, чем можно объяснить устало-равнодушное выражение лица.
Салли толкнул дверь и вошел в дым, шум и блюз. Атмосфера кафетерия окутала его, подобно тому, как охватывает тело истома, когда забираешься в горячую ванну. Ощущение было такое, будто переходишь в другой мир.
Борджи увидел его. Он приподнялся в кресле и сделал почти не заметный для окружающих знак рукой. Салли кивнул, давая понять, что видит «мобстера». Лениво озираясь, блондин двинулся через зал, поравнялся со столиком Борджи и присел на свободное место.
— Привет, — поздоровался Салли. — Принес?
Борджи расплылся в улыбке и сполз по креслу.
Очутившись в положении полулежа, толстяк приподнял шляпу и, глянув на Салли поросячьими глазками, растягивая слова на манер Дикого Запада, процедил:
— «Бабки» с тобой?
— Разумеется.
Борджи взял высокий бокал, в котором плескалось светлое пиво, отхлебнул глоток, аккуратно облизал тонкие усики и кивнул:
— Покажи.
Салли осклабился.
— Да пошел ты. Сперва товар, потом деньги.
Толстяк подумал, сделал еще один глоток, рыгнул и, глядя на пузырьки, поднимающиеся к поверхности пивного озерца в стакане, усмехнулся:
— О'кей, кид. [9]
Салли побледнел. Он терпеть не мог, когда кто-нибудь называл его так. Положение усугублялось тем, что Борджи был «крутым» парнем, а Салли только собирался им стать. Все, кто хоть как-то соприкасался с толстяком, знали: с Борджи шутки плохи. На нем висят три трупа, и это только те, о которых знают. Что для него еще один? Так, ерунда. Ладно, отложим обиды на потом.
— Товар-то у тебя с собой?
— Конечно. — Борджи полез во внутренний карман и выудил толстый пакет. — Смотри осторожнее, здесь коп бродит.
— Не слепой, сам вижу, — огрызнулся Салли.
Джон не пошел к кафетерию. Ему было вполне достаточно того, что из соседнего перехода он видит стеклянные двери и частично зал заведения. Правда, блондин находился вне поля зрения, но Метрикс понимал: деться тому некуда.
Подобное местоположение устраивало его еще и потому, что из этого перехода Джон легко мог попасть как на второй, так и на четвертый этаж. Две лестницы позволяли перемещаться по супермаркету в любом направлении. Здесь же возвышалась огромных размеров колонна, подпирающая потолок «Юниона», за которой, в случае чего, можно было спрятаться на некоторое время. Кроме того, Метрикс в любой момент, затратив всего полминуты, очутился бы у дверей кафетерия, если бы этого потребовала ситуация.
Одним словом, Джон находил выбранную им позицию очень удачной во всех отношениях.
Синди затравленно озиралась. Ей очень хотелось уйти, но рука гиганта по-прежнему сжимала ее запястье, словно медвежий капкан. Вырываться было бы глупо. Подобная попытка все равно обречена на провал, а другого способа девушка не видела.
Можно, конечно, заорать. Но к чему это приведет. Скорее всего, похититель свернет ей шею. Что же делать-то, Господи?
Где-то в самой глубине души еще тлела надежда, что появится полицейский и осведомится у парня, почему тот ходит в рваной тенниске…