Любовь — странная вещь, но пока она пронизана мыслью, это не любовь. Когда вы думаете о ком-то, кого вы любите, тот человек становится символом приятных ощущений, воспоминаний, образов, но это — не любовь. Мысль — это ощущения, а ощущения — это не любовь. Сам процесс размышления — это опровержение любви. Любовь — это огонь без дыма мысли, ревности, противостояния, использования, которые принадлежат уму. Пока сердце обременено объектами мышления, ненависть неизбежна, поскольку ум — это вместилище ненависти, антагонизма, противостояния и конфликта. Мысль — это реакция, а реакция — всегда, так или иначе, источник вражды. Мысль — это противостояние, ненависть, мысль — всегда соперничает, всегда ищет результат, успех. Ее удовлетворенность проявляется в удовольствии, а ее расстройство — в ненависти. Конфликт — это мысль, пойманная в ловушку противоположностей, и синтез противоположностей — это все еще ненависть, антагонизм.
«Вы понимаете, я всегда думала, что любила детей, и даже, когда они вырастали, то приходили ко мне за утешением, когда у них были неприятности. Я принимала свою любовь к ним как должное, особенно любовь к тем, кто был моими любимчиками вдали от классной комнаты. Но теперь я понимаю, что у меня всегда имелось затаенное чувство ненависти, закоренелое неприятие. Что же мне делать с этим открытием? Вы и понятия не имеете, как я потрясена, и хотя вы говорите, что мы не должны осуждать, это открытие оказалось очень полезным».
Обнаружили ли вы также возникновение ненависти? Понять причину, узнать, почему вы ненавидите, является сравнительно легкой задачей, но осознаете ли вы пути ненависти? Вы наблюдаете за ней, как если бы вы наблюдали за незнакомым новым животным?
«Это все столь ново для меня, и я никогда до настоящего момента не наблюдала за возникновением ненависти».
Давайте сделаем это теперь и посмотрим на то, что случится, давайте пассивно понаблюдаем за ненавистью, посмотрим, как она раскрывает себя. Не удивляйтесь, не осуждайте, не находите оправдания, просто пассивно наблюдайте за ней. Ненависть — это вид расстройства, так? Полное удовлетворение и расстройство всегда идут бок о бок. В чем вы заинтересованы, не профессионально, но где-то глубоко в душе?
«Я всегда хотела рисовать».
Почему вы не делали этого?
«Раньше мой отец настаивал, чтобы я не занималась чем-то, что не приносило дохода. Он был очень агрессивным человеком, и деньги были для него вершиной всего. Он никогда не сделал бы что-либо, если это не сулило ему денег, или он не получил бы за это больше престижа, больше власти. „Больше“ — вот что было его богом, и мы все являлись его детьми. Хотя я любила его, я была настроена во многом против по отношению к нему. Эта идея относительно важности денег отложилась где-то в глубине меня, и мне нравилось учить, вероятно, потому что это давало мне возможность быть боссом. Во время отпуска я, бывало, рисовала, но это не приносило удовлетворения; мне хотелось посвятить этому свою жизнь, а фактически я уделяла рисованию только пару месяцев в году. Наконец я вообще прекратила рисовать, но внутри все горело. Теперь-то я понимаю, как все это порождало неприятие во мне».
Вы когда-либо были замужем? Есть ли у вас собственные дети?
«Я влюбилась в женатого мужчину, и мы тайно жили вместе. Я ужасно ревновала его к жене и детям, и мне было страшно заводить детей, хотя я очень хотелось. Все естественные вещи, каждодневные товарищеские отношения и так далее я отвергала, а ревность превратилась во всеохватывающую ярость. Ему пришлось переехать в другой город, но моя ревность никогда не уменьшалась. Это было невыносимо. Чтобы забыть обо всем, я более интенсивно принялась за обучение. Но теперь я понимаю, что все еще ревную, не его, потому что он умер, а счастливых людей, женатых, успешных, почти любого. А мы могли быть вместе, но это было не дано нам!»
Ревность — это и есть ненависть, не так ли? Если вы любите, то уже нет места чему-нибудь другому. Но мы не любим на самом деле, дым душит нашу жизнь, и огонь затухает.
«Я могу теперь понять, что и в школе, и с моими замужними сестрами, и почти во всех моих взаимоотношениях шла война, но только она было скрытой. Я становилась идеальным учителем. Стать идеальным учителем было моей целью, и вскоре меня именно так и признали».