Смертоносное служение. — «Святой закон Божий и краток и понятен, его можно легко запомнить, и в то же время он является выражением Божьей воли. Смысл его можно подытожить следующими словами; "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим. ... Возлюби ближнего твоего, как самого себя. "Так поступай, и будешь жить". "Соблюдайте постановления Мои и законы Мои, которые исполняя, человек будет жив. Я Господь". ...
Если с нарушителями поступали бы согласно буквы этого закона, то для падшего человечества не было бы надежды, ибо все согрешили и лишены славы Божией. Павший род Адама ничего, кроме служения смерти, не мог видеть в букве этого завета. И смерть действительно станет наградой тем, кто тщетно пытается создать собственную праведность, которая бы удовлетворила требования закона. Словом Своим Господь обязал Себя исполнить приговор этого закона над всеми его нарушителями. Снова и снова люди совершают грех, но при этом они, кажется, не верят в то, что они должны понести наказание за нарушение закона» (3В 5 сентября, 1892).
(Евр. 8:5). Церемонии Иудейского закона были пророческими. — «Евангелие Христа отражает славу на Иудейский век. Оно проливает свет на всю Еврейскую систему и придаёт значимость церемониальному закону. Скиния, или храм Бога на земле, была образом настоящей скинии на небе. Все церемонии Иудейского закона имели пророческое значение, служили прообразами тайн в плане искупления.
Обряды и церемонии закона были даны самим Христом, Который, будучи облечён в столб облачный днём и столб огненный ночью, вёл общество Израильское. К этому закону следует относиться с огромным уважением, ибо он свят. Даже после того, когда отпала необходимость в его соблюдении, Павел показал Иудеям его истинное место и действительную ценность, его роль в плане спасения и его отношение к работе Христа. Великий апостол называет этот закон славным, достойным Божественного Законодателя. То, что должно было прийти к концу было славным, но не было всё же тем законом, который Бог установил для управления Своей семьёй на небе и на земле, ибо пока существуют небеса, также будет существовать и закон Господень» (3В 29 июля, 1886).
(Откр. 22:14). Слава уступает место большей славе. — «Между Ветхим и Новым Заветами не существует противоречий. В Ветхом Завете мы находим Евангелие о грядущем Спасителе, а в Новом - Евангелие о Спасителе, раскрытое в исполнившихся пророчествах. В то время как Ветхий Завет постоянно указывал на будущую истинную жертву, Новый Завет показывает, что Спаситель, на Которого указывали прообразные жертвы, уже пришёл. На смену тусклой славе Иудейского века пришла более яркая и ясная слава века христианского. [1096] Но ни разу Христос не сказал, что Своим пришествием Он устраняет требования Божьего закона. Наоборот, в самом последнем обращении к Своей церкви на острове Патмос, Он обещает благословить соблюдающих закон Своего Отца: "Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами"» (3В 29 июля, 1886).
7-17, Нравственный закон прославлен Христом. — «Образы и тени жертвенного служения совместно с пророчествами давали Израильтянам туманное и частичное представление о милости и любви, явленной миру откровением Христа. Моисею было полостью открыто значение этих образов и теней, указывающих на Христа. Он видел, что они будут упразднены в своё время, когда через смерть Христа прообраз встретится с образом. Он видел, что только через Христа, люди могут исполнить нравственный закон. Нарушив этот закон, человек принёс в мир грех, а с грехом пришла смерть. Христос стал умилостивлением за грех человека. Он предложил совершенство Своего характера вместо греховности человека. Он принял на Себя проклятие непослушания. Жертвы и приношения указывали на ту жертву, которую должен был принести Он. Закалаемый агнец был прообразом Агнца, Который должен был взять на Себя грех мира.
Лицо Моисея сияло светом, потому что он увидел реальность того, чем всё должно окончится, увидел Христа, - открытого в законе. Закон, написанный на камне, был служением смерти. Не будь Христа, его нарушитель пребывал бы под проклятием без всякой надежды на прошение. Само по себе служение закона не имело какой-либо славы, но славу этому моральному закону придавал обетованный Спаситель, открытый в тенях и образах церемониального закона» (РГ 22 апреля, 1902).