Там было только одна фраза. Без обращения.
"Пожалуйста, зайдите в номер 320, как бы ни было поздно. К. Х."
6.
Карен Холмс была в светлосером фланелевом халате, застегнутом под горло.
- Большое спасибо, что вы пришли! - обрадовалась она. - Я не знала, как поздно вы освободитесь, поэтому прилегла. - Она указала на диван. - Мне нужно как следует выспаться.
Предложив ему садиться, она опустилась на диван. Щеки её порозовели от сна, каштановые волосы рассыпались по плечам, и Джеф нашел, что она выглядит ещё привлекательнее, чем вчера в самолете. Несмотря на это, он все ещё не мог забыть происшествие в Майами и с растущим любопытством ждал, что будет дальше.
- Мне нужно с вами поговорить, - наконец решилаь она. - Я... я надеюсь, что вы все поймете.
Карен откашлялась и покосилась на него. Когда он не ответил, сложила руки, опустив их на колени.
- Я не собираюсь извиняться за то, что прибыла сюда, - продолжала она. - Мне поручили добиться передачи акций, которые унаследовал ваш сводный брат. И я буду продолжать свои попытки.
- Что же тогда объяснять? - спросил Джеф. - Вы заговорили со мной, затащили меня в Майами в бар и подсыпали снотворное. Вы выполняли задание-и выполнили его. Безразлично, какими средствами. Я полагаю, что ваши сообщники на аэродроме избили бы меня, откажись я от вашего зелья.
- Именно этим они мне пригрозили, и потому я вынуждена была воспользоваться порошком.
- О! - иронически протянул Джеф. - Тогда, может быть, они сами его и подсыпали?
Карен Холмс покраснела, неприступно выпрямилась, глаза её вспыхнули.
- Ну хорошо, - вспыльчиво бросила она, - если вы не хотите знать правду, тогда вам лучше уйти. Могу вас заверить, что я не нахожу в этом ничего смешного.
Он с минуту смотрел на неё очень внимательно, и понял, что говорит она откровенно. Он чувствовал также, что важно услышать, что она хотела сказать.
- Я знаю, у вас есть все основания для недовольства, - продолжала она. - Если вам будет приятно узнать, что мне стыдно, могу заверить вас, что видит Бог-это так. Но если...
Она не закончила фразу, только вздохнула. Впечатление красотки-секретарши, которое она производила в самолете, улетучилось. Она опустила голову, отвела взгляд и выглядела такой женственной, такой желанной, что гнев и горечь Джефа несколько спали.
- Ну хорошо, - сказал он, - рассказывайте. Начнем с того, что вы работаете в агентстве"Акме".
- Боюсь, начать придется ещё раньше. Это займет некоторое время и будет для меня нелегко. - Она снова вздохнула и подняла глаза. - Я полагаю, вас удивляет, что я-частный детектив.
- Если быть откровенным-да. Насчет секретарши из страховой компании я попал впросак. Но на это было похоже.
- То, что я вам рассказывала о своей школе и коммерческом колледже-правда, - сказала она. - Но это не отвечало моим девичьим мечтам. Мой отец-отставной инспектор полиции. У меня был брат, который тоже пошел бы в полицию, если бы не погиб в 1945 году на Тихом океане. Мальчики мечтают стать ковбоями, баскетболистами или инженерами, правда? А я хотела именно в полицию.
Закинув ногу на ногу, Карен продолжала рассказ.
- Вначале отец не возражал, считая это ребячеством. Потом, когда мы получили известие о смерти моего брата Эдварда-мне было тогда двенадцать-я ещё больше укрепилась в своем желании, и у меня не было ни малейшего сомнения в том, что я хотела и должна была унаследовать профессию отца. Я терпела его насмешки-он никогда этого не принимал всерьез-и поступила в колледж, как и было задумано раньше. Только после экзаменов мы поговорили об этом всерьез.
Отец мечтал, что я буду учиться в коммерческом колледже. Он приводил всевозможные аргументы, стараясь удержать меня от поступления в полицию. Но когда ему стало ясно, что я решила твердо, он предложил компромисс. Я должна была попробовать стать частным детективом. Это его идея. Некоторые из его друзей кормились этой профессией, и бывали такие случаи, когда женщина могла быть полезной. Хорошо. Но он поставил одно условие. Если я продержусь год в коммерческом колледже, он разрешит мне год стажироваться на частного детектива. Он думал, что этот год вполне излечит меня от моей мечты.
Легкая улыбка тронула уголки её рта.
- Я думаю, теперь это звучит по детски, - мягко улыбнулась она. Пожалуй, это и есть ребячество. но когда растешь с одной мечтой, которая кажется единственно верной и важной, не так легко от неё отделаться. Ну ладно. Я поступила на стажировку к одному частному детективу, возможно, здесь сыграли свою роль связи моего отца. Во всяком случае, я получила лицензию и стала работать. Не могло быть более безотрадного занятия. Иногда я вела слежку за какими-то людьми, но мне никогда не говорили, для чего. Я моталась за ними-или, по меньшей мере, пыталась это делать, пока у меня не начинали гореть ступни и гудеть ноги. Потом вечером я сочиняла отчет-и на этом все кончалось. Я работала за прилавками в магазинах, за стойками в барах, чтобы следить за персоналом. Я чувствовала себя шпионом и ненавидела это. За десять месяцев-ни одного волнующего момента, вообще ничего интересного. Ну и потом мне сказали, что нужно лететь в Каракас.
- Откуда стало известно, что я направлюсь сюда? - спросил Джеф. - И о моем сводном брате?
- От одного из ваших служащих.
- Когда вы об этом узнали?
- В субботу.
- Черт возьми! Информацию добыли люди из "Тейлор-Техас"?
- Да. Но я не знаю подробностей. Я знаю только, что сказал мне шеф, у него было для меня задание, которое должно было доставить мне удовольствие. Он знал, каким рейсом вы должны вылететь из Бостона, мне же предстояло лететь предыдущим рейсом. Но пока я оформляла туристскую карту и все бумаги, ушла масса времени и вместе с ним - возможность вылететь раньше вас. Мы оказались на одном рейсе и уже в аэропорту мне показали вас, чтобы я хотя бы знала, кто вы такой.
- И вам велели завязать со мной знакомство?
- Да. Мне сказали, что для меня единственный шанс достичь соглашения с вашим сводным братом-прибыть раньше вас в Каракас. Все, что мне предстояло делать-добиться, чтобы в Майами вы меня пригласили выпить. На вопрос зачем, было сказано: чем меньше я буду знать, тем лучше. Кроме того, в аэропорту Майами мне нужно было встретиться с коллегами и получить дальнейшие указания. Для этого мне нужно было носить красную шляпку и гардению-опознавательные знаки.
- И какие последовали предписания?
Она вытянула ноги, и облокотясь наклонилась вперед, понизив голос до шепота.
- Мне сказали, что пройдя в здание аэропорта я должна извириться и сказать, что мне хочется освежиться. Там у двери меня будут ждать два человека, которые все и решат.
Облизнув губы, она продолжала:
- Мне было слишком мало известно о деле, и я хотела узнать, что эти двое собираются делать, но мне сказали, что беспокоиться не нужно, ничего страшного не случиться. Будет устроено так, что вы опоздаете на рейс и я полечу дальше одна... А я... я не знала, что и сказать. Это звучало так волнующе и...
Она искала подходящее слово, и Джеф подсказал его.
- Романтично?
- Может быть, - согласилась она и покраснела. - Кроме того, для этого были и другие причины. Я так долго боролась за эту профессию, что не могла теперь пойти к отцу и сказать, мол испугалась и отступилась. Это было мне не по душе, для этого я слишком горда.
Джеф понимал девушку. Его даже тронуло, что гордость, которая заставила её не отказываться от поручения, не помешала ей признаться в своих чувствах.
- Итак, вы встретили в Майами двух мужчин, - подсказал он.
- Да, и один из них дал мне маленький пакетик. Он потребовал, чтобы я отослала вас к автомату с сигаретами и всыпала порошок в ваш бокал. Он утверждал, что вы ничего не заметите, и ничего плохого не случится. Когда порошок начнет действовать, я должна вывести вас на улицу, а они сделают остальное.