Целовал большие руки
В тайных венах,
Что обнимут все разлуки,
Все измены.
Целовал ступни корявые,
В мозолях,
Что прошли путями ржавой
Бабьей боли.
И, горящими губами
Скул касаясь,
Будто во сиротском храме
Причащаясь, —
Я заплакал над тобою,
Саня, Саня,
От мужской забытой боли
Воскресая,
Оттого, что я — лишь лабух
Ресторанный,
Что судьба не любит слабых,
Окаянных!
И во сне ты ворохнулась…
Блеском — зубы…
И царевной улыбнулась
Пухлогубой…
И клещами рук я сжал
Твои запястья —
Будь я проклят, я держал,
Держал я
счастье.
……………………………
…А наутро — ну, дела…
Адресочек мой взяла…
С губ лиловою помадой
Как усмешка потекла!..
“Ночевальщик… Извини…
Коммуналка… Не одни…”
Сыр нарезала ломтями.
Глаз кошачьих — вбок — огни.
“Да, у нас тут ванной нет…
Да, в сортир — купи билет…
Щас яичницу пожарю —
Гады, отключили свет!..
Значит, кухня… Керогаз…
Зырканья запавших глаз…
Обзывают… Лучше в петлю —
Чем вот так вот — каждый раз!..”
“Много было мужиков?..”
“Был один — да был таков…
Да и я не из таковских:
Норов у меня суров…”
“Да уж вижу… Жрать давай…”
“Ешь — да живо вылетай!..
Нынче от соседок будет:
Отошлют и в ад, и в рай…”
“Че робеешь?.. Им ответь!..”
“Нагрублю — и так жалеть
Буду этих баб поганых,
Что уж лучше — помереть…”
“Саня, Санечка, постой!..”
“Выметайся. Не впервой,
Степка, расстаешься с бабой,
Да с такою — не святой…”
А сама-то — жмет виски,
Радугою слез белки
Так сверкают…
Саня, Санька —
Крик протянутой руки…
— Сократ! А Сократ! Ты че по квартире в дамском халате расхаживашь? Стыды!..
— Проиграл я все подчистую, баба Зина. Продулся.
— Чай, можно и отыграться!..
— Пробовал. Не та масть идет… Несчастная страна, баба Зина. Несчастный я.
— Ну, в любви-то тебе должно везти — по уши в любви, небось, сидишь!..
— Не сбывается поверье, баба Зина… Холодная земля. Несчастная земля. Несчастный я.
— А где б ты был счастливый?..
— В Афинах. В Пирее. Зачем отец нас сюда привез! Зачем ему надо было уезжать! Мне Афины ночью снятся. Просыпаюсь — на подушке пятна от слез. Зубами скриплю. Я от этого холода сдохну, баба Зина.
— Ох, Сократушка!.. Ты бы водочки с Валерой Гончаровым выпил — може, полегшало бы?..
— Карты лучше. Водки выпьешь — и спишь как убитый. Или бормочешь ересь. А за картишками всю ночь сидишь. И чувства разные: то страх, то ликуешь, то — сердце замрет, бьет, как птица лапками…
— Ты ж проигрался!
— Отыграюсь я, баба Зина. Отыграюсь.
Нет, здесь столы покрыты не сукном
Зеленым, — а гнилой клеенкой.
Хруст огуречный снега — за окном.
И вьюга плачет звонко.
А мы сидим. Глаза обведены
Бессонной черной метой.
О карты! Вы меж мира и войны
Летящие планеты.
Засаленной колодою трясу.
Сдаю, дрожа руками.
Я Дамы Пиковой площадную красу
Пью жадными зрачками.
Табачный дым — старинный гобелен…
На вилке — сердоликом —
Селедка… Позабыт и фронт, и плен,
И дочкиного крика
Предсмертный ужас, и глаза жены,
Застывшие небесно…
И этой близкой, яростной войны
Хрип и огонь телесный…
Забыты гимнастерки, ордена,
Зенитки и разрывы…
Ох, карты!.. Лучше всякого вина,
Пока мы в мире — живы…
И бабий, теплый нацепив халат,
Очки на лоб подъявши,
Играет насмерть в карты грек Сократ,
Афинский шкет пропащий.
Играет врукопашную, на дзот
Врага — бросает силы:
Эх, черная одна лишь масть идет,
Собака, до могилы!..